Краткая биография алексея константиновича толстого, самое главное. Биография Алексея Константиновича Толстого. Алексей Толстой: детство, творчество, интересные факты из жизни Алексей константинович толстой биография красный рог
Родился Алексей Николаевич Толстой 10 января 1883 года (29 декабря 1882 г. – по старому стилю) в семье Николая Александровича Толстого и Александры Леонтьевны Тургеневой. Правда, во всех биографиях Толстого отмечается, что воспитанием мальчика занимался не родной отец, а отчим – Бостром Алексей Аполлонович, за которого мать Алексея Толстого вышла замуж. На хуторе Сосновка, который принадлежал отчиму, и прошло детство будущего писателя. Образованием мальчика занимался приглашенный учитель.
В 1897 г. семья Алексея Толстого переехала в Самару. Там юноша поступил в училище, а по его окончанию в 1901 г. уехал в Петербург, чтобы продолжить образование в Технологическом институте.
Начало литературной деятельности
В 1907 г., незадолго до защиты диплома, Алексей внезапно принимает решение бросить институт, чтобы заняться литературой. Пробу пера в 1905 году, когда Толстой опубликовал несколько своих стихотворений в провинциальной газете, он посчитал большой удачей, поэтому решение бросить институт далось будущему писателю сравнительно легко. В том же 1907 году Толстой издал сборник стихотворений «Лирика», а в 1908 году журнал «Нева» опубликовал и прозу начинающего писателя Толстого – рассказ «Старая башня».
В 1908 г. выходит его вторая книга стихов «За синими реками». Уже в Москве, куда в 1912 г. переехал писатель, он начал сотрудничество с «Русскими ведомостями», где печатал свою прозу малого жанра (в основном, рассказы и очерки) на постоянной основе.
Когда началась Первая Мировая война, Толстой принял решение отправиться на фронт военным корреспондентом. В качестве журналиста во время войны писатель побывал в Англии и Франции.
Годы эмиграции
Февральская революция вызвала у Толстого живой интерес к вопросам российской государственности. Это событие стало своеобразным толчком, после которого писатель серьезно занялся изучением петровской эпохи. Он долгое время проводил за изучением исторических архивов, изучая историю Петра Первого и живо интересуясь судьбами людей из его ближайшего окружения. А вот Октябрьский большевистский переворот Алексей Николаевич воспринял весьма негативно.
В 1918 году в его прозе появляются исторические мотивы. Он пишет рассказы «День Петра» и «Наваждение». Даже в краткой биографии Алексея Николаевича Толстого стоит упомянуть, что впоследствии это увлечение временем Петра Великого, все знания, полученные об этой великой эпохе перемен, выльются в замечательный исторический роман «Петр Первый».
В следующие два года свет увидели еще три книги автора: фантастический по содержанию роман «Аэлита», повесть «Черная пятница» и «Рукопись, найденная под кроватью». К жанру фантастики автор также вернулся в книге «Гиперболоид инженера Гарина».
Но настоящим бестселлером стала книга «Золотой ключик», которая рассказывала об увлекательных приключениях деревянного мальчика Буратино (ее рекомендуют для внеклассного чтения ученикам 5 класса, но сказка наверняка подойдет и для начальной школы). Сказочная повесть была написана по мотивам книги «Пиноккио» итальянского автора Карло Коллоди. Находясь в эмиграции, Толстой начал работать над трилогией «Хождение по мукам», которая станет самым важным произведением в жизни писателя.
Возвращение в СССР
После эмиграции старые друзья отвернулись от Толстого, но в Берлине, в 1922 г. он приобрел нового друга – Максима Горького , с которым познакомился, когда последний приезжал в Германию. Год спустя, в 1923 г. Алексей Николаевич принял решение вернуться на Родину. Здесь он продолжил работу над трилогией «Хождение по мукам» («Сестры», «Восемнадцатый год», «Хмурое небо»). Тематически к трилогии примыкает и повесть «Хлеб», написанная в 1937 году, которую считают самым неудачным произведением. В нем он исказил историческую истину, лживо описал личность Сталина и события кровавого и голодного времени. Из-за этой лицемерной пропаганды не могли не пострадать историческая правда, нравственные традиции и само творчество писателя.
Толстой как гражданин и Толстой как художник – это два разных человека. Конечно же, он видел, как гибнут от сталинских репрессий его знакомые и друзья, но ни разу ни одному не оказал никакой помощи, хотя был близок к Сталину и обласкан властью. Он попросту игнорировал просьбы о помощи.Показать оценку
Алексей Толстой, или О, счастливчик!
Нет, в каждом шорохе растенья
И в каждом трепете листа
Иное слышится значенье,
Видна иная красота!
Я в них иному гласу внемлю
И, жизнью смертною дыша,
Гляжу с любовию на землю,
Но выше просится душа;
И что ее, всегда чаруя,
Зовет и манит вдалеке -
О том поведать не могу я
На ежедневном языке.
Алексей Толстой «И.С. Аксакову»
Историю гибели Алексея Константиновича Толстого мы предварим небольшим, но, как показывает практика, очень необходимым пояснением. Род графов Толстых внес свою лепту во многих областях общественной жизни России. Однако особо прославились Толстые в Великой Русской Литературе: сразу трое из рода на равных вошли в ее историю, а следовательно, в историю мировой литературы. Это троюродные братья Алексей Константинович и Лев Николаевич Толстые и их (примерно) четвероюродный, внучатый, пра-пра-пра-племянник Алексей Николаевич Толстой.
Кому-то это покажется смешным, но я все чаще сталкиваюсь с тем, что даже литераторы с высшим специальным образованием нередко путают, кто из Толстых когда жил и что создал. Поэтому даю краткую справку.
1. Алексей Константинович Толстой (1817-1875). Великий русский поэт и драматург, известный прозаик. Автор исторического романа «Князь Серебряный» и мистических рассказов «Семья вурдалака» и «Встреча через триста лет», повести «Упырь». Создатель чудесных лирических стихотворений, в числе которых непременно следует назвать «Средь шумного бала, случайно…», «Колокольчики мои, Цветики степные!», «Двух станов не боец…» и др. Сочинитель целого ряда удивительных по красоте и глубочайших по мысли баллад, былин и притч, среди них особо выделяется одно из величайших духовных произведений русского народа - поэма «Иоанн Дамаскин». Перу Алексея Константиновича принадлежит и любимая многими читателями «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева» с ее знаменитой присказкой:
Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
В историю национальной драматургии Алексей Константинович вошел грандиозной философско-исторической трилогией «Смерть Ивана Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис».
Но более всего он известен как один из главных создателей незабвенного Козьмы Пруткова, которого сотворил вместе с двоюродными братьями Алексеем Михайловичем (1821-1908), Владимиром Михайловичем (1830-1884) и Александром Михайловичем (1826-1896) Жемчужниковыми. При этом многие знатоки утверждают, что лучшая часть творений вечного графомана сочинена Алексеем Константиновичем.
Алексей Константинович Толстой с детских лет и всю жизнь был личным другом цесаревича, а затем императора Александра II.
2. Лев Николаевич Толстой (1828-1910). Достаточно назвать только романы писателя: «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение». Этим сказано все.
3. Алексей Николаевич Толстой (1882-1945). Великий русский советский прозаик. Создатель прославленных романов-эпопей «Петр I» и «Хождение по мукам». Его перу принадлежат также романы «Похождения Невзорова, или Ибикус» и «Эмигранты». Прекрасный рассказчик, наиболее известные его рассказы: «Актриса», «Граф Калиостро», «Гадюка» и др. Алексей Николаевич является одним из родоначальников советской фантастики, он написал знаменитые повесть «Аэлита» и роман «Гиперболоид инженера Гарина». Не меньше названных произведений любима всеми нами его повесть-сказка «Золотой ключик, или Приключения Буратино». Лев Николаевич и Алексей Николаевич Толстые - авторы самых популярных в нашей стране пересказов для детей русских народных сказок. Большинство читателей знакомы с этими шедеврами народного творчества именно через Толстых.
После Великой Октябрьской революции Алексей Николаевич эмигрировал, но впоследствии вернулся и стал убежденным сторонником советской власти. За это его ненавидели многие в эмигрантский среде, там даже распускали слухи, будто мать писателя была гулящей женщиной и прижила Алешу вовсе не от графа Толстого, а от неизвестного распутника; что в Алексее Николаевиче нет ни капли аристократической крови… Какое значение для гения имеет социальный статус его родителей, непонятно, но уж больно претило беглым дворянчикам сознание такой вопиющей классовой «измены». Понятия «мой народ» и «Родина» они даже не рассматривали; для большинства эмигрантов, в отличие от Толстого, они уже в 1920-х гг. превратились в абстрактную романтику грез.
С конца 1980-х гг. память Алексея Николаевича в нашей стране подверглась изуверскому глумлению со стороны завистливой постсоветской интеллигенции, не способной создать хотя бы что-то близкое к творениям Толстого. С одной стороны, его объявили «красным графом» и беснуются по поводу образа жизни, который писатель вел в СССР, имея заслуженный тяжелым творческим трудом доход. С другой стороны, выставляют агентом жидомасонов, посредством жидомасона Буратино духовно разлагающим российских детей. «Приключения Буратино» по безграмотности своей завистники нередко пытаются представить плагиатом книги Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Это приблизительно то же самое, что обвинять Мольера, Байрона или Пушкина в плагиате у Тирсо де Молины, поскольку у каждого из названных авторов есть гениальные произведения, главным героем которых стал Дон Жуан - порождение де Молины, который создал и основу сюжета, использованного впоследствии всеми создателями собственных трактовок истории прославленного авантюриста и любовника. Вся эта тараканья возня вокруг гения нашего народа ничего, кроме брезгливости, вызвать не может. Ну их!
Мы же поведем разговор о первом из трех великих писателей Толстых, о замечательном нашем Алексее Константиновиче. У кого-нибудь неизбежно может возникнуть вопрос о правомерности утверждения равенства Алексея Константиновича и Льва Николаевича Толстых в литературе. В мировой литературе об этом и речи быть не может, но для русской литературы и тем более для русского народа они не только равновелики, но со временем, по мере переосмысления роли литературы в жизни общества, вполне возможно, что Алексей Константинович займет если не более высокое, чем Лев Николаевич, то равное положение в объективно складывающейся иерархии русских писателей. Спорить по этому вопросу ныне не целесообразно. Достаточно внимательнее познакомиться с драматургией и поэзией писателя. Но судить, конечно, не нам, все решат время и история.
Благословляю вас, леса,
Долины, нивы, горы, воды!
Благословляю я свободу
И голубые небеса!
И посох мой благословляю,
И эту бедную суму,
И степь от краю и до краю,
И солнца свет, и ночи тьму,
И одинокую тропинку
По коей, нищий, я иду,
И в поле каждую былинку,
И в небе каждую звезду!
О, если б мог всю жизнь смешать я,
Всю душу вместе с вами слить!
О, если б мог в свои объятья
Я вас, враги, друзья и братья,
И всю природу заключить!
Эти строки взяты из поэмы «Иоанн Дамаскин», на мой взгляд, второго по своему значению, космичности и грандиозности после державинской оды «Бог» духовного творения Великой Русской Литературы. Автор ее Алексей Константинович Толстой, человек и созидатель необычайной цельности и удивительных противоречий одновременно. Трагическая гибель писателя стала как бы квинтэссенцией всей его жизни. Мы точно знаем, по какой причине умер Алексей Константинович - от передозировки морфия. Но мы не знаем и никогда уже не узнаем, почему эта передозировка случилась: ошибся ли Толстой с опасным лекарством, пытаясь заглушить невыносимую боль, или преднамеренно ввел себе смертельную дозу, дабы прекратить свои неизлечимые физические и нравственные страдания. Две крайности, от которых напрямую зависит понимание личности этого человека: жертва случайности или самоубийца? Согласитесь - существенная разница.
По линии матери Алексей находился в отдаленном и негласном родстве с царствующей фамилией. Анна Алексеевна (1796-1857) была незаконнорожденной дочерью графа Алексея Кирилловича Разумовского (1748-1822), племянника тайного супруга императрицы Елизаветы Петровны и соответственно самой императрицы. Правда, мать Анны была мещанкой, многолетней любовницей Разумовского, что впоследствии совсем не сказалось на судьбах ее отпрысков. Заботами графа, пожалуй, самого богатого человека России того времени, все его незаконные дети получили дворянское достоинство и носили фамилию Перовские - по названию подмосковного имения Разумовских. А те капиталы, которые дал им чадолюбивый папаша, и высочайшие государственные и придворные должности, которых они добились сами, заставили чванливых российских аристократов не замечать низкое происхождение Перовских.
Не будем забывать и о том, что прадед писателя Кирилла Григорьевич Разумовский в детстве был деревенским пастушком волов, в пятнадцать лет старший брат - уже в качестве фаворита императрицы - отправил его учиться за границу, где юноша заодно получил графское достоинство, а через три года горячо любившая своего мужа Елизавета Петровна назначила восемнадцатилетнего деверя президентом Императорской академии наук - чтоб был при деле. Надо сказать, что обоим основателям рода, братьям Алексею и Кирилле были присущи острый ум, добродушие, великий такт и необычный для того времени патриотизм, что выдвинуло их в выдающиеся государственные деятели империи. Таковыми они были не только при Елизавете Петровне, но еще более упрочили свое положение при Екатерине II. Именно стараниями небольшой группы высокопоставленных дворян, в числе которых особенно деятельны оказались братья Разумовские, были вытеснены с главенствующих ролей в Российском государстве немцы, наводнившие страну со времен Петра I. А вперед выдвинулись достойные представители отечественного национального дворянства.
Правда, уже сын Кириллы Григорьевича - Алексей Кириллович оказался отъявленным западником, презирал собственный народ и склонялся к католицизму, хотя и занимал при дворе пост министра просвещения. Внук же его, писатель Алексей Константинович Толстой унаследовал практически все лучшие черты характера первых графов Разумовских: патриотизм, добродушие, щедрость... Добавим к этому небывалую для взрослого человека наивность и доверчивость, которые порой позволяли ему наилучшим образом разрешать щепетильные ситуации, что весьма помогло многим деятелям российской культуры, оказавшимся в сложном положении - Толстой никогда не отказывался хлопотать за преследуемых и осужденных. Достаточно привести только несколько имен тех, за кого заступался перед императором Алексей Константинович: Иван Сергеевич Аксаков, Иван Сергеевич Тургенев, Тарас Григорьевич Шевченко, Николай Гаврилович Чернышевский и др.
С другой стороны, Толстой никогда не признавал политические и идейные крайности. Вспомните написанный Толстым «Церемониал» из Козьмы Пруткова:
Идут славянофилы и нигилисты,
У тех и у других ногти не чисты.
Одним словом:
Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь;
Союза полного не будет между нами -
Не купленный никем, под чье б ни стал я знамя,
Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,
Я знамени врага отстаивал бы честь!
Он вообще не признавал крайности, а потому и прожил жизнь так, что любой из нас, каким бы предвзятым не было бы отношение к писателю, воскликнет:
- О, счастливчик!
Отец писателя, граф Константин Петрович (1779-1870), был из почти разоренных, но родовитых Толстых и умом не отличался. Как писал его родной брат, великий русский скульптор Федор Петрович Толстой (1783-1873): «Брат Константин никогда не должен был жениться на Анне Алексеевне - она слишком была умна для него...» Через шесть недель после рождения сына Алексея между родителями произошел полный разрыв, графиня уехала, с мужем более не виделась и сыну встречаться с отцом запрещала - Алексей впоследствии делал это тайно, и дружеские отношения с Константином Петровичем наладились у него только после смерти матери. Вполне возможно, что именно данное событие и предопределило дальнейшую судьбу будущего писателя.
Покинув мужа, Анна Алексеевна обосновалась в своем имении Блистово близ Чернигова. В соседнем имении Погорельцы проживал ее старший брат, Алексей Алексеевич Перовский (1787-1836), выдающийся русский писатель-мистик, создатель первой в истории национальной повести для детей «Черная курица». Читателям он более известен под псевдонимом Антоний Погорельский. Кстати, повесть «Черная курица» была написана дядей специально для любимого племянника, который стал прототипом главного героя - Алеши. Перовская с маленьким сыном часто и подолгу жила в имении брата, а со временем они перебрались туда насовсем. Так в течение двадцати лет и прожили втроем.
Необходимо отметить, что ни их современники, ни последующие исследователи-историки ничего предосудительного в этом не видели. И только нынешние нравственные уроды-интеллигенты, помешанные на сексуальных проблемах и ничего, кроме половых органов в человеке не замечающие, устроили вокруг памяти этих светлых людей грязную вакханалию. Все-таки в какое дурно воняющее, глумливое время доводится нам с вами жить, мой читатель!
Следует отметить, что Алеша стал всеобщим любимцем семьи Перовских, более сорока лет они опекали его как малое дитя, передавая опеку друг другу по наследству. Так и получился из поэта совершенно не приспособленный к земной жизни человек, смотревший на все и вся через розовые очки, могучий добряк, которого мог обидеть любой прощелыга и счесть эту обиду вполне правомерной. Благо богатства Перовских позволили Толстому почти всю жизнь прожить в мире грез о человеке, человечестве и человеколюбии.
Алексей Алексеевич стал главным опекуном Алеши и заменил мальчику отца, он-то и воспитал племянника. Поэтому не удивительно, что первое в своей жизни стихотворение Алексей Константинович сочинил шести лет от роду.
Когда в 1822 г. скончался граф Алексей Кириллович Разумовский, дети его получили в наследство огромные богатства. Среди прочего Алексей Алексеевич стал владельцем села Красный Рог. В том же году Перовский и Толстые перебрались в это имение, где провели значительную часть жизнь, а Алексей Константинович создал роман «Князь Серебряный», написал драматическую трилогию и многие стихотворения. Там же он умер и погребен.
Процитирую фрагмент из очень интересной книги Дмитрия Анатольевича Жукова «Алексей Константинович Толстой»*. Более полную и столь живо изложенную биографию писателя вряд ли еще найдешь. Не всегда можно согласиться с точкой зрения автора, но не будем забывать, что для времени первой публикации книги - последние годы правления Л.И. Брежнева, «золотая эпоха» советской бюрократии - Дмитрий Анатольевич и без того в ряде случаев высказал очень смелую точку зрения, в частности, весьма четко связал движение декабристов с масонами. Нас же в данном случае интересует важнейший период в судьбе Алексея Константиновича, наложивший яркую печать на всю его дальнейшую жизнь.
* Жуков Д.А. Алексей Константинович Толстой. М.: Молодая гвардия, 1982.
«Завезенное в Россию издавна, масонство служило целям более чем сомнительным. Тайные организации, в которых рядовые “братья” ничего не знали о намерениях руководителей лож, уходили своими корнями за рубеж, а там, на самых высших “градусах”, распоряжались люди, не имевшие ничего общего с просветительством, пышными ритуалами, христианством.
Русские понимали часто масонство на свой лад и, беря организационные основы его, создавали независимые общества, не признававшиеся международным масонством. Основателем одного из них был, например, скульптор Федор Петрович Толстой.
Был масоном граф Алексей Кириллович Разумовский. Его сыновья Василий и Лев Перовские* входили в “Военное общество”, членами которого были многие будущие декабристы. Но потом пути их разошлись. 14 декабря 1825 года Василий Перовский оказался на Сенатской площади с новым царем, и его даже тяжело контузило поленом, которое кто-то бросил в свиту.
* Василий Алексеевич Перовский (1794-1857) - граф, генерал-адъютант Николая I. Герой войны 1812 г. С 1833 по 1842 гг. и с 1851 по 1856 гг. был генерал-губернатором Оренбургского края, и эти годы в истории региона называют «временем Перовского» или «золотыми веком Оренбургского края». Не имея детей, он до конца своих дней опекал Алексея Константиновича и, умирая, оставил ему все свое большое состояние.
Лев Алексеевич Перовский (1792-1856) - герой 1812 г.; сенатор, с 1841 г. министр внутренних дел Российской империи; с 1852 г. министр уделов и управляющий Кабинетом Его Величества. Генерал-адъютант Александра II. После кончины Алексея Алексеевича Перовского именно Лев Алексеевич принял на себя главную опеку над Алексеем Константиновичем и, невзирая на возраст опекаемого, не оставлял его до своей кончины, принуждая заниматься государственной службой и запрещая жениться на женщине «недостойного поведения». После смерти этого дяди Толстой тоже получил солидное наследство.
Василий Алексеевич с 1818 года был адъютантом великого князя Николая Павловича. Теперь он стал флигель-адъютантом, и впереди его ждала блестящая карьера. Он дружил с Пушкиным, а с Жуковским его связывали весьма трогательные отношения.
На нового царя уповали многие, и в числе их - Жуковский. Воспитателем нового наследника престола, будущего императора Александра II, был Карл Карлович Мердер*. Василию Андреевичу Жуковскому предложили заняться образованием царского сына. Он согласился, видя в том возможность привить будущему государю гуманные взгляды.
* Карл Карлович Мердер (1788-1834) - генерал-адъютант, знаменитый педагог; главный воспитатель цесаревича Александра Николаевича; участник всех детских игр наследника, а следовательно, и Алеши Толстого.
Жуковский сказал Николаю I, что наследнику было бы полезно иметь товарищей по занятиям. Были выбраны старший сын композитора графа Михаила Виельгорского - Иосиф и сын генерала, добродушный лентяй Александр Паткуль. Товарищами для игр стали Александр Адлерберг и Алексей Толстой, позже к ним присоединился юный князь Александр Барятинский.
Было ли это заранее согласовано Перовскими или случилось, когда Алеша с матерью уже приехали в Петербург, но с Красным Рогом пришлось распроститься надолго. И вообще вся жизнь Алексея Толстого прошла бы, возможно, совсем по-другому, если бы не близость к престолу, за которую впоследствии пришлось платить...»
Трудно согласиться с последними словами Жукова, но для нас важнее иное: тесное общение Алексея Константиновича на протяжении детских и юношеских лет с Иосифом Виельгорским (1817-1839). В литературе мне доводилось встречать утверждения, что в эти годы наиболее дружественные отношения сложились именно между Иосифом Виельгорским и Алексеем Толстым. Наследник держался от предложенных ему товарищей в стороне, и к лучшему - Александр был человеком мягкотелым, легко подпадал под дурное влияние и мог бы втянуть в свои дела и товарищей по играм: цесаревич, а затем император увлекался коллекционированием порнографических картинок, со всеми вытекающими из этого комплексами.
В 1838-1839 гг. Алексей Константинович жил в Риме. Там он подружился с Гоголем, опекавшим смертельно больного чахоткой Иосифа Виельгорского, и вместе с Николаем Васильевичем находился у одра умиравшего и при его погребении. Весьма символично! Фактически Алексей Толстой оказался у колыбели зарождавшейся Великий Русской Литературы - литературы богоискательства. Его собственное творчество во многом перекликается с богоискателями и необычайно близко по духу к творчеству Н.С. Лескова, хотя исследователи обычно указывают чуть ли не на подражание Н.В. Гоголю в ранних произведениях писателя - «Упырь», «Семья вурдалака» и особенно «Князь Серебряный». Впрочем, одно дело жанр, тема и форма, и совсем иное - дух и мысль. Достаточно уже того, что Алексей Константинович неоднократно посещал Оптину пустынь и всякий раз был принят там старцами с великим уважением. Это, впрочем, не мешало ему серьезно увлекаться спиритизмом. До конца дней писатель оставался человеком великих противоречий.
«Алексей Толстой был необыкновенной силы: он гнул подковы, и у меня, между прочим, долго сохранялась серебряная вилка, из которой не только ручку, но и отдельно каждый зуб он скрутил винтом своими пальцами»*. Так писал Александр Васильевич Мещерский, приятель Алексея Константиновича в молодые годы. На его сестре Елене Мещерской Толстой намеревался жениться, но вмешалась мать, указавшая на их близкое родство, и от свадьбы пришлось отказаться.
* Мещерский А.В. Из моей старины. Воспоминания. М.: 1901.
Матушка же попыталась отвратить сына и от второй его возлюбленной, той самой, первую встречу с которой, состоявшуюся в январе 1851 г., поэт увековечил в гениальном стихотворении «Средь шумного бала, случайно…» Софья Андреевна Миллер (1827-1895), урожденная Бахметева, была замужем за ротмистром Львом Федоровичем Миллером, но весьма тяготилась этим браком и с мужем не жила. В молодости женщина скомпрометировала себя романом с князем Григорием Александровичем Вяземским, от которого она забеременела, но который по настоянию родителей отказался на ней жениться. Мать Бахметевой была оскорблена и уговорила своего старшего сына Юрия Андреевича Бахметева (1823-1845) вызвать обидчика сестры на дуэль. В результате был убит не обидчик, а сам Юрий. Родные сочли Софью виновницей гибели молодого человека, и чтобы избавиться от их попреков, девица срочно вышла замуж за другого своего поклонника - Миллера, которого не любила. Что стало с плодом преступной связи Бахметевой и Вяземского не известно. Именно эта история оказалась доводом для графини Анны Алексеевны против возлюбленной Алексея Константиновича.
Однако любовь была взаимной, по крайней мере, так утверждал Толстой, хотя некоторые его современники открыто говорили о связи по расчету со стороны Софьи Андреевны, что, в конце концов, якобы и довело писателя до самоубийства. И хотя о свадьбе без согласия матери писателя не могло быть и речи, но встречаться и любить друг друга на расстоянии запретить влюбленным никто не мог.
Когда в 1853 г. началась Крымская война. Алексей Константинович долгое время не мог добиться назначения в армию - мешали высокопоставленные родственники Перовские. Толстому довелось быть у смертного одра Николая I, слегшего и умершего на пятьдесят восьмом году жизни от потрясения после известия о поражении русской армии под Евпаторией. Новый император в конце 1855 г. направил Толстого в чине майора под Одессу, где после падения Севастополя должны были развернуться главные боевые действия. Но ко времени прибытия Алексея Константиновича к месту назначения, в русских войсках началась эпидемия тифа. 13 (25) февраля 1856 г. был подписан позорный для России Парижский мирный договор. И почти в тот же день майор Толстой слег - эпидемия достала и этого сильного человека.
Депеши о состоянии больного ежедневно направлялись телеграфом на имя императора, поэтому проследить ход болезни писателя биографы смогли досконально. Алексей Константинович переносил тиф очень тяжело, какое-то время находился на грани жизни и смерти. И только когда к нему приехала Софья Андреевна, дело пошло на поправку. Она-то и выходила Толстого. Но тиф подорвал здоровье этого могучего человека, начались и с годами усилились те тяжкие внутренние болезни, которые через двадцать лет, согласно основной версии, и свели Толстого в могилу.
В дни коронационных торжеств в августе 1856 г. Алексей Константинович Толстой постоянно находился при императоре Александре II, тогда он получил чин подполковника и был назначен царским флигель-адъютантом*. Впереди открывались необозримые просторы блистательной карьеры. Но Алексей Константинович, человек не от мира сего, мечтал только об одном - оставить государеву службу и заняться творчеством. Против были и Александр II, и дядя Лев Алексеевич, и матушка. А Толстой был исправно послушен воле родных.
* Флигель-адъютант - почетное звание офицеров, состоявших в свите императора.
Но вот 10 ноября 1856 г. умер главный опекун Толстого Лев Алексеевич Перовский. Через полгода, в начале июня скончалась мать. В декабре 1857 г. ушел в мир иной Василий Алексеевич Перовский. Хотя и до того Алексей Константинович был человеком, мягко говоря, не бедным, но теперь к его капиталам прибавились еще три огромных состояния. Толстой стал одним из богатейших людей России, получив в руки преумноженное достояние его деда Алексея Кирилловича Разумовского. Одной земли Толстому отныне принадлежало около 40 тыс. десятин, да и крепостных крестьян под ним оказалось несколько десятков тысяч человек. Большинство дворян Российской империи считались уже зажиточными, имея около 100 крепостных с землей. Правда, крепостник из Толстого был еще тот. Известно множество фактов, когда к нему в имения бежали крестьяне из других поместий; Алексей Константинович никого не гнал, только говорил:
- Пусть живут, пока сами не поймаются. Накормить и обустроить.
Вдобавок Толстой получил возможность вольно распоряжаться своими богатствами, до того за его расходами строго следили мать и дядья Перовские. К сожалению, эта свобода не пошла Алексею Константиновичу на пользу - очень скоро он попал в ловушку Бахметевых.
Сразу же после кончины графини Анны Алексеевны в имении Толстого обосновалась семья брата Бахметевой - Петра Андреевича Бахметева. Любимцем писателя стал сын Петра - Андрюша*. Ничего плохого в этом, конечно, нет, даже наоборот: усадьба Толстого наполнилась звонкими веселыми голосами детей Бахметевых, и это создавало непередаваемую атмосферу уюта домашнего очага. Но одновременно все семейство Бахметевых разом село на шею добродушному Алексею Константиновичу, и каждый начал бессовестно обирать его и выживать из собственного дома.
* Андрей Петрович Бахметев (1853-1872) - любимец А.К. Толстого. Умер в девятнадцать лет от чахотки и похоронен на погосте Красного Рога. Для Алексея Константиновича это был тяжелейший удар, в молодом человеке он видел своего единственного наследника.
К сожалению, в те же годы начали усугубляться болезни писателя. К этому времени Алексей Константинович уже страдал невралгией и астмой. Невзирая ни на что в 1859 г. Толстой создал гениальную философскую поэму «Иоанн Дамаскин». Самое удивительное в судьбе поэмы то, что впервые в жизни Толстого именно ее публикацию попыталось запретить III Отделение, ссылавшееся на запрет церковной цензуры!!! Поговаривали, что помимо церковников соответствующее указание дал сам Александр II. Тогда поэму тайно передали на прочтение императрице Марии Александровне, и она в обход III Отделения просила министра народного просвещения Евграфа Петровича Ковалевского (старшего) (1790-1867) поспособствовать публикации. Поэма вышла в первом номере славянофильского журнала «Русская беседа» и вызвала тихий скандал в министерских кабинетах.
Осенью 1861 г., вскоре после отмены крепостного права, император дал Толстому полную отставку. С этого времени материальное положение Алексея Константиновича стало стремительно осложняться. «Теша себя надеждой стать хорошим сельским хозяином, он пытался что-то предпринимать, распоряжаться. Указания его выслушивались почтительно, но не выполнялись. Крестьяне часто обращались к нему за помощью, и он никогда не отказывал в ней, защищал их от притеснений приказных крыс и полицейских властей, давал деньги... Наступили новые времена, вступили в силу капиталистические отношения. Изворотливость, прижимистость, умение вкладывать в дело каждую копейку и получать с нее прибыль, каждодневное приращивание своего имущества за счет других правдами и неправдами - все это было чуждо Толстому, исполненному либерального благодушия и благожелательности. И как ни был он богат, состоянию его суждено отныне таять с катастрофической быстротой... Вокруг уже вились дельцы - новые хозяева жизни». Уже в 1862 г. Толстой продал имение в Саратовской губернии, далее последовали другие, он начал продавать леса на сруб, выдавал векселя. К концу 1860-х гг. писатель понял, что разоряется, но ничего с этим не мог поделать.
В эти годы в переписке Алексея Константиновича стали упоминаться некие «икс» и «зет» - «один из них слышал когда-то, что есть на свете деликатность, а второй никогда о ней не слыхал. “Одним словом, это гадина почти наивная”». Так Толстой характеризовал Петра и Николая Бахметевых, которые стали не мытьем, так катаньем прибирать его имения к своим рукам и проматывать их. Управляющие многочисленных имений графа тоже не смущались и крали все, что плохо лежало, а у Толстого под присмотром Бахметевых плохо лежало все!
Сочно описал отношение братьев Софьи Андреевны к добродушному Толстому А.Д. Жуков: «…они напоминали этакого “доброго знакомого”, который, подвыпив, незвано вламывается в дом, курит хозяйские сигары, бесцеремонно пуская владельцу их дым в лицо, сбрасывает с письменного стола книги на пол, а на их место водружает ноги, развалясь в кресле, и, если хозяин скорчит недовольную мину, еще закатит истерику, обвинив в скряжничестве и чистоплюйстве... Толстой предпочитал не связываться с такой “наивностью” и удирал подальше». Удирал за границу.
Василий Петрович Горленко (1853-1907), известный малороссийский журналист, этнограф и художественный критик, однажды записал: «Ал. Толстой, обожая жену, очутился в “родственных объятиях” многочисленной родни своей супруги. Тяжесть положения осложнялась и тем обстоятельством, что сама супруга его, по доброте своей, родне этой покровительствовала и любила ее, поэт же должен был терпеть бесцеремонное отношение к его добру, вмешательство в его дела и большие, совершенно непроизводительные траты из горячей любви к жене...»*
* Горленко В.П. Южнорусские очерки и портреты. Киев, 1898.
В конце 1862 г. здоровье Алексея Константиновича стало резко ухудшаться. Вот как описал это Д.А. Жуков: «Он погрузнел, от прежнего румянца не осталось и следа - лицо стало землистым, черты его словно бы отяжелели, укрупнились, под глазами напухли мешки. Он болел, тяжко болел. У него и прежде бывали головные боли. Ныла нога, что не позволило в свое время совершить вместе с полком поход до Одессы. Но теперь, казалось, разладилось все - словно огнем прожигало желудок. Толстого часто тошнило и рвало. Были приступы удушья, появились боли в области сердца...» Врачи помочь оказались не в состоянии.
К этому времени Софья Андреевна Миллер получила долгожданный развод и вновь стала Бахметевой. 3 апреля 1863 г. они с Толстым наконец-то обвенчались, прожив в гражданском браке немногим менее 12 лет.
В литературе нет единого мнения об их отношениях. Большинство биографов, указывая на переписку и воспоминания современников, утверждают, что Толстой и Бахметева искренне любили друг друга. Но иногда ссылаются и на хорошо знавшего Бахметеву И.С. Тургенева, который якобы написал, что семейная жизнь их походила на трудно и скучно разыгранную трагикомедию. Тургенев уважал, но недолюбливал Софью Андреевну, а однажды даже заявил Л.Н. Толстому, что у нее «лицо чухонского солдата в юбке». Впрочем, Иван Сергеевич сам столь увяз в отношениях с Полиной Виардо и ее семейством, такие огромные средства, полученные от русских крепостных крестьян, тратил на их содержание во Франции, что вряд ли Тургеневу позволительно было рассуждать о семье Толстого, тем более осуждать его супругу.
С конца 1860-х гг. Толстые обосновались в Красном Роге, откуда выезжали только за границу, на лечение. Жизнь в этом поместье обходилась им гораздо дешевле, чем в столице, а финансы Алексея Константиновича давно уже желали лучшего.
К тому же у писателя началась странная болезнь, во время обострения которой кожу по всему телу вдруг будто кипятком поливали. Приступы дикой головной боли случались ежедневно, писатель даже боялся шевелить головой, ходил медленно, чтобы случайным движением не вызвать очередной приступ. Лицо у Толстого стало багровым в синих прожилках. Врачи не могли установить точный диагноз болезни, а потому не знали, как ее лечить.
С августа 1874 г. стародубский уездный врач Корженевский попытался облегчить больному невралгические боли приемами лития, но это средство помогло на очень короткий срок, затем страдания возобновились. Осенью того же года Толстой в сопровождении племянника жены князя Дмитрия Николаевича Цертелева (1852-1911), в будущем серьезного философа и страстного поклонника спиритизма, выехал на лечение за границу. Там, в Париже, писателю впервые было жуткое видение: он проснулся среди ночи и увидел склонившуюся над его постелью фигуру в белом, которая тут же растворилась во тьме. Путешественники расценили это как дурной знак, но поскольку у Толстого наступило временное улучшение здоровья, быстро позабыли о случившемся. А весной 1875 г. Алексей Константинович вновь почувствовал себя худо. Тогда-то он и пошел на роковой шаг.
В 1853 г. эдинбургский доктор Александр Вуд придумал методику лечения впрыскиванием лекарства в подкожную клетчатку. Позже им была предложена машинка для инъекций под немецким названием «шприц». А одним из первых лекарств, которое было применено Вудом для впрыскивания больным как анестезирующее средство, стал морфий. Особенно активно он использовался врачами во время Крымской войны. Выход статьи Вуда «Новый метод лечения невралгий путем прямого введения опиатов в болевые точки» в научном журнале «Эдинбургский вестник медицины и хирургии» стал сенсацией в мировой лечебной практике. Правда, вскоре врачи начали отмечать привыкание больных к морфию и забили тревогу. Но случилось это в тот год, когда Алексею Константиновичу Толстому сделали первый укол страшного препарата.
Обычно пишут, что инъекции морфина были прописаны писателю лечащим врачом. Кто этот врач, не говорится. Есть другая версия, будто в последний приезд Толстого в Париж колоть морфий ему посоветовал И.С. Тургенев, бывший в курсе медицинских новинок. Винят в этом и супругу писателя, Софью Андреевну.
Делать инъекции морфина Толстому начали весной 1875 г. за рубежом. Первые уколы помогали больному в считанные минуты и надолго. Алексей Константинович был счастлив! Когда по дороге в Россию в купе поезда ему стало плохо, он самостоятельно вколол себе морфин. В дальнейшем Толстой делал уколы себе сам.
Вскоре произошло привыкание к наркотику, организм требовал все большие и большие дозы… Вот как описал состояние Толстого в письме А.Н. Аксакову от 24 сентября 1875 г. известный отечественный романист Болеслав Михайлович Маркевич (1822-1884), он как раз гостил тогда в Красном Роге: «Но если бы Вы видели, в каком состоянии мой бедный Толстой, Вы бы поняли то чувство, которое удерживает меня здесь... Человек живет только с помощью морфия, и морфий в то же время подтачивает ему жизнь - вот тот заколдованный круг, из которого он уже больше выйти не может. Я присутствовал при отравлении его морфием, от которого его едва спасли, и теперь опять начинается это отравление, потому что иначе он был бы задушен астмой».
В августе под действием наркотика у Алексея Константиновича началось раздвоение личности, и к физическим страданиям прибавились муки душевные. По воспоминаниям Николая Михайловича Жемчужникова (1824-1909), двоюродного брата писателя, приехавшего в Красный Рог накануне начала этого психоза, Толстой, когда ему стало немного лучше, все время повторял: «Самому злейшему врагу не пожелаю этого... Как я страдал!.. Что я чувствовал!..» У писателя начались видения: к нему приходила умершая мать и пыталась увести его с собой.
К этому прибавилось обострение астмы - Алексей Константинович постоянно задыхался. Облегчение наступало только в сосновом бору. Поэтому по всему дому в комнатах расставили кадки с водою, в которые поставили свежие срубленные молодые сосенки.
Но и этого мало! Бахметевы, и прежде всего сама Софья Андреевна, не собирались отказываться от бессмысленных денежных трат, даже не взирая на резкое падение доходов после отмены крепостного права. Дело дошло до того, что в сентябре 1875 г., уже предчувствуя свою смерть, Алексей Константинович написал Александру II прошение о возвращении его на службу - жить было не на что! Почти все имения были заложены или проданы, Толстой выдавал векселя, но дальнейший кредит тоже был под вопросом.
С августа 1875 г. в Красном Роге постоянно проживали друзья писателя - князь Д.Н. Цертелев, Б.М. Маркевич и Н.М. Жемчужников. Лечил его доктор Величковский, который советовал увезти больного за границу, как только ему станет легче. Но 24 августа, после очередного укола морфина, у Толстого началось отравление. На этот раз справиться с болезнью удалось. Сразу же после того, как граф почувствовал себя лучше, решили готовиться к путешествию в Европу.
Отъезд был намечен на начало октября. Днем 28 сентября 1875 г. гости собрались на прогулку в лес. Князь Цертелев заглянул в кабинет хозяина дома и увидел, что Алексей Константинович спит в кресле. Поскольку больного постоянно мучила бессонница, решили его не будить и ушли. Около 20.30 вечера, обеспокоенная долгим сном мужа, Софья Андреевна пошла звать Толстого к столу. Он уже был холодный, пульс не бился. На письменном столе перед покойным лежали пустой пузырек из-под морфия и шприц. Искусственное дыхание и другие попытки вернуть писателя к жизни не помогли.
Последние слова, которые сказал Алексей Константинович окружающим, удаляясь в свой кабинет:
- Как я себя хорошо чувствую!
Алексея Константиновича Толстого похоронили в семейном склепе на погосте Успенской церкви в Красном Роге, рядом с Андрюшей Бахметевым. Софья Андреевна умерла в 1895 г. и была погребена там же.
Ни до Октябрьской революции, ни после Октябрьской революции никому в голову не приходило объявлять Алексея Константиновича наркоманом. Трагедия, с ним случившаяся, есть общий результат молодости современной ему медицины и тяжелейших физических мучений, которые испытывал писатель в последний год жизни. Публичные издевательства над его памятью начались примерно с середины 1980-х гг., когда духовная жизнь в СССР пришла в окончательный упадок, подросли идейные наследники поколения так называемых шестидесятников и катастрофических масштабов достигла вольтеровская зависть к мертвым.
Последнее, видимо, надо разъяснить. Людям, особенно образованным людям, кому талант если и отпущен, то в весьма малых размерах, или тем, кто считает недостаточным признание их таланта, нередко бывает свойственно завидовать почитаемым обществом людям. И не только живущим рядом, но в еще большей мере давно умершим, чья слава выверена временем и кажется неколебимой. Особенно ярко это проявилось в творчестве Вольтера, патологически завидовавшего славе умученной еще в начале XV в. национальной героине Франции Жанне д’Арк. Всю накопившуюся в его душе завистливую мерзость к сожженной живьем девушке он выплеснул в гнусном пасквиле «Орлеанская девственница». В своем последнем в жизни произведении - статье «Последний из свойственников Жанны д’Арк», написанной в январе 1837 г., А.С. Пушкин вынес жесточайший приговор вольтеровской зависти: «Новейшая история не представляет предмета более трогательного, более поэтического жизни и смерти орлеанской героини; что же сделал из того Вольтер, сей достойный представитель своего народа? Раз в жизни случилось ему быть истинно поэтом, и вот на что употребляет он вдохновение! Он сатаническим дыханием раздувает искры, тлевшие в пепле мученического костра, и как пьяный дикарь пляшет около своего потешного огня. Он как римский палач присовокупляет поругание к смертным мучениям девы. <...> Заметим, что Вольтер, окруженный во Франции врагами и завистниками, на каждом своем шагу подвергавшийся самым ядовитым порицаниям, почти не нашел обвинителей, когда явилась его преступная поэма. Самые ожесточенные враги его были обезоружены. Все с восторгом приняли книгу, в которой презрение ко всему, что почитается священным для человека и гражданина, доведено до последней степени кинизма. Никто не вздумал заступиться за честь своего отечества; и вызов доброго и честного Дюлиса, если бы стал тогда известен, возбудил бы неистощимый хохот не только в философических гостиных барона д’Ольбаха и M-me Joffrin, но и в старинных залах потомков Лагира и Латримулья*. Жалкий век! Жалкий народ!»**
* Жан Франсуа Филипп дю Лис (? - 1836) - последний из родственников Жанны д’Арк. Умер бездетным. Именно дю Лису посвящена статья А.С. Пушкина. Отец Жана Франсуа - имя его не известно - прочитав в 1767 г. «Орлеанскую девственницу», вызвал Вольтера на дуэль. Перепуганный философ ответил, что к данному произведению никакого отношения не имеет, а имя его в заглавии использовал какой-то негодяй.
Барон д’Ольбах, он же Поль Анри Тири Гольбах (1723-1789) - французский философ немецкого происхождения, писатель, энциклопедист, просветитель, иностранный почетный член Петербургской Академии наук.
M-me Joffrin, она же Мария Терезия Жофрен (1699-1777) - хозяйка знаменитого литературного салона, куда в течение 25 лет собирались все талантливейшие интеллигенты Парижа, в том числе Монтескье, д’Аламбер, Гольбах, Дидро, Гиббон,
Этьен де Виньоль по прозвищу Ла Гир (Гневный) (1390-1440) - выдающийся французский полководец времен Столетней войны; соратник Жанны д’Арк, пытался освободить ее из английского плена.
Латримуль, он же Жорж Ла Тремуйль (1385-1445) - фаворит французского короля Карла VII, один из противников Жанны д’Арк.
** Пушкин А.С. Собр. соч. в 10-ти томах. Т.6. М.: Худож. лит., 1962.
Когда поэт с презрением именовал французов «жалким народом», который не способен заткнуть глотку зарвавшемуся шуту, вздумавшему глумиться над умученной жертвой во имя Отечества, он не подозревал, что через сто пятьдесят лет в тысячи раз более жалким и омерзительным народом окажутся родные ему россияне. Во Франции один Вольтер надругался над памятью одной Жанны д’Арк, в современной России тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч ничтожеств с личинами наших единокровцев вот уже третье десятилетие под лозунгами демократии и свободы слова безнаказанно глумятся над памятью умерших предков. В нашей истории нынче трудно найти хотя бы одно достойное имя, которое не было бы с того или иного боку обгажено завистливыми интеллигентами и затем не обмазано этими нечистотами с ног до головы падкими на клевету обывателями. От Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова до несчастных страдальцев Александра Матросова, Зои Космодемьянской и Николая Гастелло, от Александра Пушкина и Николая Гоголя до Александра Фадеева, Александра Твардовского и Михаила Шолохова. Больше всего, конечно, досталось зарезанным детям Павлику и Феде Морозовым, тысячекратно «разоблаченным за доносительство и предательство семейных ценностей» жирными самодовольными дядями и гневливыми истеричными дамочками, из кабинетов своих комфортабельных столичных квартир борющимися «за духовное очищение погрязшего в безверии народа-манкурта».
Алексею Константиновичу в этом бесконечном ряду досталось относительно не крепко - его просто объявили наркоманом, прошедшим все стадии наркотической ломки. Но вспомним письмо А.С. Пушкина к П.А. Вяземскому в ноябре 1825 г.: «Толпа… в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок - не так, как вы - иначе»*. И впрямь гении не доступны интеллигентским мерзостям, поскольку поэт говорил именно об интеллигенции - никому другому возиться в помойке чужого бытия нет надобности, другие люди если и завидуют, то иному, но никак не известности и общественному уважению.
* Пушкин А.С. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 9. М.: Худож. лит., 1962.
Что же случилось с Алексеем Константиновичем 28 сентября 1875 г.? Самоубийство это было или трагическая ошибка?
Сторонники вероятности суицида аргументируют свою позицию совокупностью следующих причин. Во-первых, Толстой понимал, что обречен, что бессмысленно продолжать борьбу за существование и продлевать постоянно усиливающиеся мучения. Во-вторых, под действием морфия у писателя был наркотический психоз. В-третьих, на душе Алексея Константиновича, привыкшего к роскошной жизни, тяжелейшим камнем лежала возможность скорого разорения. В-четвертых, на больного отрицательно влияло безразличие и даже презрение со стороны Софьи Андреевны, которая жила с ним только ради его денег.
Конечно, по-настоящему вескими можно считать первые два аргумента. Но Толстой, и это видно из всего его творчества, никогда не относился к жизни как к легкомысленной прогулке, которую можно в любую минуту прервать по своему усмотрению. Он был человеком верующим и полагал, что каждый обязан перестрадать выпавшие на его долю муки, что Господь никогда не пошлет человеку испытания, превышающие его силы. С другой стороны, Алексею Константиновичу не было свойственно под влиянием ситуации менять свои принципы и отвергать идеалы. Вся жизнь писателя и его творения утверждают невозможность его самоубийства!
Если же Алексей Константинович все-таки действительно прервал свою жизнь под действием внезапного наркотического психоза (а о продолжительном психозе не упоминает ни один свидетель последнего месяца жизни Толстого), то эта слабость должна быть отнесена к гибели по случайности, такая смерть человека с помутненным рассудком осуждению не подлежит.
Что касается возможности разорения, то люди социального положения Алексея Константиновича разориться просто не могли. Ведь прошение о возвращении на службу свидетельствует о том, что Толстой не только намеревался продолжать жить, но и стало сигналом царю о необходимости материальной поддержки. Александр II такие возможности имел и другу своей семьи никогда не отказал бы. Писатель об этом отлично знал, так же как знал и о том, что его кончина может поставить в весьма затруднительное материальное положение Софью Андреевну. Уже ради любимой женщины он не мог покончить с собой.
Натянутые отношения между супругами Толстыми относятся к категории грязных сплетен, раздуваемых определенными группами любителей копаться в нижнем белье великих людей. Они не имеют документального подтверждения и аргументом служить не могут.
Таким образом, версия самоубийства Алексея Константиновича основана скорее на чьем-то желании, чтобы оно имело место. Гораздо весомее вероятность ошибки больного в дозе инъекции. Каждый, кто хотя бы раз испытывал острую боль, наверняка помнит то состояние, когда кажется, что достаточно принять побольше обезболивающего, и все быстро нормализуется. Главное, чтобы снять боль именно сейчас. Видимо, нечто подобное и произошло с Алексеем Константиновичем. После временного улучшения, когда он ушел к себе в кабинет, случилось резкое обострение болей. Желая избавиться от них поскорее, писатель вколол себе смертельную дозу наркотика, поскольку рассчитывал избавиться от мучительного состояния быстрее. Да и точные допустимые разовые объемы уколов морфия в те годы были еще не установлены. Укол был сделан в сильнейшей спешке, боль действительно прошла - навсегда. С собой она забрала и самого Алексея Константиновича.
В этой статье нами будет рассмотрена биография Алексея Константиновича Толстого. Мы расскажем вам о его жизни, творчестве, познакомим с любопытными фактами об этом поэте. Фамилия Толстой ассоциируется у вас, вероятно, с другим русским писателем, и это совпадение неслучайно. Они не просто однофамильцы - эти деятели отечественной литературы являются дальними родственниками. Дело в том, что род Толстых очень обширен. Есть еще один писатель с именем Алексей Толстой, но отчество у него другое - Николаевич ("Петр Первый", "Хождение по мукам"). В современной русской литературе эта фамилия также представлена. У всех, как минимум, на слуху писательница Татьяна Толстая.
Происхождение Алексея Толстого
Этот поэт принадлежал к роду Разумовских с материнской стороны. Кирилл Разумовский, последний гетман на Украине, был его прадедом. А богач и вельможа А.К. Разумовский - граф, сенатор и министр народного просвещения - приходился дедом этому поэту. Внебрачными детьми этого графа были мать поэта, а также ее сестры и братья. Они были узаконены в начале 19 века, получив при этом фамилию Перовские, а также дворянское звание.
Детство Алексея Константиновича Толстого
Родился поэт в Петербурге в 1817 году, 24 августа. Граф К. П. Толстой, его отец, в жизни мальчика никакой роли не играл: сразу же после рождения ребенка супруги разошлись, и мать Алексея уехала вместе с сыном в Черниговскую губернию. Здесь, окруженный украинской южной природой, в имениях сначала матери, а потом ее брата провел Толстой свое детство, оставившее лишь хорошие воспоминания в его памяти.
Очень рано обнаружились у Алексея Константиновича литературные интересы. Уже с 6 лет он стал писать стихи, как сообщал сам поэт в письме А. Губернатису. Известный прозаик периода 20-30-х годов, Алексей Перовский, который подписывал именем "Антоний Погорельский" свои произведения, старался привить племяннику любовь к творчеству, искусству, всячески поощрял его первые поэтические опыты. Мальчика с 10-летнего возраста возили за границу. Он описал в дневнике свое путешествие по Италии, состоявшееся в 1831 году. Толстой входил в детское окружение будущего наследника престола, юного Александра II. Связь с этим человеком сохранится и позже.
Работа в Московском архиве
Толстой в 1834 году был зачислен "студентом" в Московский архив. В обязанности его входило описание и разбор старинных документов, относящихся к министерству иностранных дел. Алексей Константинович в 1840 году перешел в отделение канцелярии императора и прослужил здесь много лет, продвигаясь в чинах довольно быстро. В 1843 году удостоился звания камер-юнкера Алексей Константинович Толстой.
Весьма скудными данными мы располагаем о творчестве и жизни его в период 30-х и 40-х годов. Этот остроумный, приветливый, красивый молодой человек был одарен большой физической силой. Он мог, например, свернуть винтом кочергу. Знал прекрасно Толстой иностранные языки, был очень начитанным. Алексей Константинович свое время делил между не очень обременявшей его службой, светским обществом и литературными занятиями. Главным советчиком поэта до 1836 года был Перовский (умер он в 1836 году). Этот человек показывал литературным друзьям стихи юного Толстого. Среди его приятелей был и В. А. Жуковский, отозвавшийся о них сочувственно.
Первые опубликованные произведения
В период с конца 30-х по начало 40-х годов на французском языке им были написаны два фантастических рассказа: "Встреча через 300 лет" и "Семья вурдалака". Толстой в мае 1841 года впервые опубликовался, издав под псевдонимом "Краснорогский" (происходящем от имения Красный Рог) повесть "Упырь". В. Г. Белинский об этом произведении отозвался весьма благожелательно. Он увидел признаки молодого, но подающего большие надежды дарования.
Творчество в 40-е годы
Алексей Константинович очень мало напечатал в 40-х годах - лишь несколько рассказов и очерков, а также одно стихотворение. Однако "Князь Серебряный", исторический роман, повествующий о времени правления Ивана Грозного, был задуман уже в этот период. Еще тогда и как автор баллад, и как лирик сформировался Толстой. Данному десятилетию принадлежат многие известные его стихотворения, например: "Василий Шибанов", "Колокольчики мои...", "Ты знаешь край..." и другие. Все они опубликованы были значительно позже.
В это время Алексей Константинович удовлетворялся немногочисленным кругом слушателей - светских приятелей и знакомых. Мимо него прошли горячие споры и идейные искания русской передовой интеллигенции 40-х годов.
Рождение Козьмы Пруткова
Козьма Прутков "родился" в начале 50-х годов. Это был не просто псевдоним, а сатирическая маска, созданная Толстым, а также Жемчужниковыми, его двоюродными братьями. Козьма Прутков - это самовлюбленный, тупой бюрократ периода николаевского правления. От его имени создавали и стихи (пародии, эпиграммы, басни), и пьески, а также афоризмы, анекдоты на исторические темы, в которых высмеивались явления литературы и окружающей действительности. В жизни произведениям соответствовал ряд остроумных проделок.
Нельзя однозначно определить, какие именно произведения принадлежат перу Толстого, но можно сказать без сомнений, что вклад Алексея Константиновича был очень велик, поскольку в нем очень сильна была юмористическая жилка. Этот поэт обладал даром тонкой добродушной насмешки. Множество наиболее известных и лучших его стихотворений представляют собой образцы искусного владения иронией (например, "У приказных ворот", "Спесь").
В 1851 году, в январе, была поставлена комедия "Фантазия" Алексея Жемчужникова и Толстого. Это была пародия на водевиль, бессодержательный и пустой, который тогда еще господствовал на русской сцене. Николай I, присутствовавший на премьере, остался весьма недоволен этой пьесой и приказал ее исключить из репертуара.
Толстой женится на Софье Миллер
В зиму 1850-1851 годов Алексей Константинович повстречался с Миллер Софьей Андреевной, женой одного полковника. Он влюбился в эту девушку. Софья ответила взаимностью, однако браку мешали: с одной стороны, ее муж, который не хотел давать развода супруге, а с другой стороны - мать Толстого, относившаяся к избраннице сына недоброжелательно. Лишь в 1863 году официально был оформлен их брак. Софья Андреевна являлась образованной женщиной, знавшей несколько языков, умела играть на рояле, а также пела. Кроме того, у нее был незаурядный эстетический вкус. Не раз Толстой называл свою жену лучшим критиком. Вся любовная лирика этого автора, начиная с 1851 года, была обращена именно к ней.
Знакомство с различными писателями
Постепенно Толстой приобретал связи в литературных кругах. Он сблизился в начале 50-х годов с Тургеневым и помог ему освободиться из деревни, где тот находился в ссылке за некролог Гоголя, который был опубликован Иваном Сергеевичем. Позже Алексей Константинович познакомился также с Некрасовым. После большого перерыва, в 1854 году, он вновь появился в печати. Вышло в "Современнике" несколько стихотворений этого поэта, а также первая серия произведений Козьмы Пруткова.
Жизнь Алексея Константиновича в период Крымской войны
Толстой Алексей Константинович в период Крымской войны хотел сначала создать партизанский отряд, после чего (в 1855 году) поступил в стрелковый полк майором. Однако поэту не довелось побывать на войне - он заболел тифом, когда полк стоял под Одессой. После окончания военных действий, в день, когда короновали Александра II, Алексей Константинович был назначен уже флигель-адъютантом.
Вторая половина 50-х годов в творчестве поэта
Время второй половины 50-х годов было периодом оживления общественного движения и мысли после того, как потерпел крах николаевский режим. В эти годы стихи Алексея Константиновича Толстого появлялись очень активно. Две трети всех его произведений было создано именно тогда. Они были напечатаны во всевозможных журналах.
Данное время вместе с тем характеризуется нарастающей общественной дифференциацией. В 1857 году между редакцией "Современника" и Толстым отношения несколько охладели. В то же время произошло сближение поэта со славянофилами. Алексей Константинович подружился, в частности, с Аксаковым. Однако несколько лет спустя он не принял претензии славянофилов на то, чтобы стать выразителями подлинных интересов народа.
Отпуск и отставка
Алексей Константинович часто бывал при дворе. Посещения не ограничивались официальными приемами. Но служебные обязанности все более не нравились ему, в особенности тяготило то, что он не имеет возможности полностью сосредоточиться на искусстве. Только в 1859 году поэт добился бессрочного отпуска, а в отставку вышел в 1861-м.
Жизнь и творчество Толстого в 60-е годы
Краткая биография Толстого Алексея Константиновича в 60-е годы может быть отмечена следующими событиями. После того, как поэт вышел в отставку, он поселился в деревне уже окончательно. Толстой жил то в Пустыньке, своем имении под Петербургом, то в Красном Роге, далеком от столицы (Черниговская губерния). Лишь изредка он приезжал в Петербург.
В 60-е годы поэт держался подчеркнуто в стороне от литературного круга, переписываясь и встречаясь лишь с некоторыми писателями (Маркевичем, Фетом, К. К. Павловой, Гончаровым). Печатался в основном в "Русском вестнике" М. Н. Каткова, реакционном журнале. Затем (в конце 60-х) в "Вестнике Европы" под редакцией М. М. Стасюлевича выходили произведения Алексея Константиновича Толстого.
В это время, в начале десятилетия, он написал драматическую поэму "Дон Жуан", а также роман под названием "Князь Серебряный", после чего три пьесы, которые составили драматическую трилогию: "Царь Борис", "Царь Федор Иоаннович" и "Смерть Иоанна Грозного" (годы создания произведений - 1862-1869). Стихи Алексея Константиновича Толстого в виде сборника, который подвел итог его поэтической работе, вышли в свет в 1867 году.
После большого перерыва Алексей Константинович во второй половине 60-х годов вернулся к балладе и написал целый ряд великолепных образцов данного жанра. Лирика Толстого Алексея Константиновича теперь занимала намного меньше места в его творчестве, чем десятилетие назад. В конце 60-х и в 70-е годы была также создана большая часть его сатир.
Замысел драмы "Посадник", повествующей об эпизоде из истории древнего Новгорода, относится к началу 70-х годов. Алексей Константинович был увлечен этой темой. Им была создана значительная часть произведения, но закончить его, к сожалению, автору не удалось. Творчество Алексея Константиновича Толстого так и не пополнилось этим интересным произведением в законченном виде.
Материальные трудности и социальные противоречия в обществе, их отражение в жизни и творчестве поэта
70-е годы - непростое время для этого поэта. Судя по имеющимся сведениям, Алексей Константинович Толстой (фото его представлено в статье) был очень гуманным помещиком. Однако имениями самостоятельно не занимался, хозяйство велось довольно хаотично, с использованием патриархальных методов. Это привело к тому, что материальные дела поэта приходили постепенно в расстройство. Разорение стало особенно ощутимо к концу 60-х годов. Алексей Константинович рассказывал близким, что вынужден будет просить царя взять его вновь на службу. Все эти обстоятельства тяготили поэта.
Однако дело было не только в разорении. Алексей Константинович ощущал себя одиноким в обществе, именовал себя даже "анахоретом". Переживания Толстого связаны были с процессами в жизни России того времени. В пореформенную эпоху все более углублялись существующие в обществе социальные противоречия. Власть денег росла бурно и растлевающе действовала на сознание людей, сгущалась также политическая реакция. Разрушением вечных ценностей сопровождался крах былых устоев.
Чувство растерянности и недоумения, поиски выхода из этой неуютной действительности в то время были свойственны и другим современникам автора (Успенский, Л.Н. Толстой, Салтыков-Щедрин).
В конце жизни у Толстого усилился страх перед существованием, перед ходом истории. Поэт в 1870 году в своем стихотворении сказал о том, что "совлечены покровы" с его души, ее "живая ткань" обнажена, и каждое прикосновение к жизни - "жгучее терзание и злая боль". Так писал Алексей Константинович Толстой. Стихотворения многих его современников отражают похожие настроения.
Последние годы
Здоровье поэта с середины 60-х годов значительно ухудшилось. Он стал страдать от астмы, невралгии, грудной жабы, головных болей. Алексей Константинович ездил лечиться за границу каждый год, но помогало это лишь ненадолго. Умер он в 1875 году, 28 сентября, в Красном Роге. Ныне здесь находится музей-усадьба этого поэта (Брянская область, Почепский район).
Граф провел в Красном Роге детство, а также возвращался неоднократно в зрелые годы в эти места. Биография Алексея Константиновича Толстого, таким образом, тесно связана с Красным Рогом. Здесь расположена сейчас и его могила. Поэт не оставил после себя детей. Но у него была Софья Петровна Бахметева, приемная дочь.
На этом заканчивается биография Алексея Константиновича Толстого. Творчество этого поэта было нами рассмотрено лишь вкратце. Рекомендуем ознакомиться с ним подробнее. Тогда биография Алексея Константиновича Толстого будет понята глубже. Ведь жизнь и творчество любого поэта и писателя перекликаются друг с другом. Биография помогает глубже понять написанные различными авторами произведения, а в стихах и прозе часто отражаются автобиографические черты. Толстой Алексей Константинович в этом плане не является исключением.
Алексей Константинович Толстой родился 5 сентября 1817 года в Санкт-Петербурге. Отец - граф Константин Петрович Толстой, брат художника Федора Толстого (Лев Толстой по этой линии приходился Алексею Константиновичу троюродным братом). Мать — Анна Алексеевна Перовская — из рода Разумовских (последний украинский гетман Кирилл Разумовский доводился ей родным дедом). После рождения сына супруги разошлись, мать увезла его в Малороссию, к брату Перовскому, известному в литературе под именем Антония Погорельского. Он и занялся воспитанием будущего поэта, всячески поощряя его художественные склонности, и специально для него сочинил известную сказку «Черная курица, или Подземные жители» (1829).
К 1826 мать и дядя перевезли мальчика Санкт-Петербург, где он был избран в число товарищей для игр наследника престола, будущего императора Александра II (впоследствии между ними сохранялись самые теплые отношения). С 1826 Перовский регулярно вывозил племянника за границу для ознакомления с тамошними достопримечательностями, однажды представил его самому И.В. Гете. Перовский до своей смерти в 1836 оставался главным советчиком в литературных опытах юного Толстого, отдавал их на суд Жуковскому и Пушкину, с которыми состоял в приятельских отношениях, и есть свидетельства, что эти опыты заслужили их одобрение. Все свое довольно значительное состояние Перовский завещал племяннику.
В 1834 Алексей Толстой был зачислен «студентом» в Московский архив Министерства иностранных дел, в 1835 выдержал экзамен на чин при Московском университете. В 1837-1840 числился при русской дипломатической миссии во Франкфурте-на-Майне, но очень скоро после назначения выхлопотал отпуск и время проводил отчасти в России, отчасти в новых заграничных путешествиях. Вернувшись в Санкт-Петербург, с 1840 числился при II отделении императорской канцелярии. В 1843 получил придворный чин камер-юнкера, в 1851 - церемониймейстера (5-й класс).
В 1840-х Алексей Толстой вел жизнь блестящего светского человека, позволяя себе рискованные шутки и проказы, сходившие ему с рук благодаря покровительству цесаревича. Зимой 1850-1851 на балу он встретил Софью Андреевну Миллер, жену конногвардейского полковника. Завязался бурный роман, ознаменовавшийся ее скорым уходом от мужа. Муж, однако, долго не давал развода, поэтому брак Толстого с Софьей Андреевной был заключен только в 1863. Практически вся его любовная лирика адресована именно ей, в том числе посвященное их первой встрече стихотворение «Средь шумного бала, случайно…».
В годы Крымской войны Толстой добровольцем вступил в армию, но, заболев тифом, участия в боевых действиях не принимал. В 1856, в день коронации Александра II, был назначен флигель-адьютантом; вскоре, из-за нежелания оставаться в военной службе, был поставлен егермейстером (начальником егерей царской охоты). Однако карьера придворного и политического деятеля была ему не по душе. Преодолевая сопротивление людей, пекущихся о его будущности и искренне желающих ему добра (в т.ч. самого императора), он в 1859 добился бессрочного отпуска, а в 1861 — полной отставки, эта житейская коллизия нашла выражение в поэме «Иоанн Дамаскин» (1859). После отставки Алексей Толстой проживал преимущественно в имениях Пустынька на берегу реки Тосны под Санкт-Петербургом и Красный Рог в Черниговской губернии, занимаясь почти исключительно словесностью.
В печати впервые выступил в 1841 с фантастической повестью «Упырь» (за подписью Красногорский). Романтической фантастикой проникнуты и две сюжетно связанные между собой повести, написанные в конце 1830-х — начале 1840-х по-французски: «La famille du vurdalak» («Семейство вурдалака») и «Le rendez-vous dans trois cent ans» («Встреча через триста лет»). Действие их происходит в Сербии и Франции XVIII века. Не опубликованные при жизни Толстого, эти повести считаются исследователями наиболее удачными среди его прозаических сочинений. Фантастична и повесть из времен гонений на христиан «Амена» (1846), в которой языческая богиня оборачивается исчадием ада. Однако, увлеченный тогда преимущественно религиозной проблематикой и «тайнами гроба», Толстой-прозаик отдал дань и натуральной школе: в ее манере выдержан очерк «Артемий Семенович Бервенковский» (1845).
Высшим достижением Толстого в прозе явился роман из эпохи опричнины Ивана Грозного «Князь Серебряный» (1862). Работа над ним началась, предположительно, уже в 1840-х. Это исторический роман в «вальтерскоттовском» духе, с центральным вымышленным героем, простоватым, но безукоризненно честным, который оказывается жертвой борьбы царя Ивана, устанавливающего неограниченную власть, с московским боярством. Современной Толстому критикой роман воспринят не был, но скоро вошел в число образцовых, классических книг для детского и юношеского чтения.
В 1854 Толстой начал публиковать свои лирические стихотворения. В целом для его лирики характерно тяготение к стихотворениям романсового типа (не случайно более половины их положено на музыку), к весенним пейзажам. Умышленная простота, даже небрежность рифмовки создает впечатление безыскусности, подлинности лирической эмоции. В значительной мере опираясь на народно-песенную традицию, Алексей Толстой обращался и к прямым стилизациям фольклорных ритмов и образов, и звучание их совсем не мажорное; преобладающая в них тематика — «тоска-кручина», заедающая век «добра молодца».
С традициями устного народного творчества связаны баллады и былины Толстого, не являющиеся прямыми стилизациями (стих в них подчеркнуто «литературен»: трехсложные и — реже — двухсложные силлабо-тонические размеры, одинаковые строфы с правильной рифмовкой). В его былинах не просто перелагаются известные сюжеты, а выделяются эмоционально значимые моменты, эпизоды, детали, на которых фиксируется внимание читателя. В результате эпическое начало оказывается сильно потеснено лирическим. В балладах Толстого развернута целая поэтическая идеализированная концепция русской истории: на смену вольностям, всеобщему согласию и открытости Киевской Руси и Великого Новгорода приходят холопство, тирания и национальная замкнутость России Московской, объясняемые тяжким наследием татарского ига. Соответственно, противопоставленные друг другу эпохи привлекают особое внимание поэта — времена князя Владимира Красное Солнышко («Песня о походе Владимира на Корсунь») и царствование Ивана Грозного («Василий Шибанов», «Князь Михайло Репнин»). Былины насыщаются злободневным содержанием («Змей Тугарин»), а иногда оборачиваются сатирой на вполне конкретные явления современности («Поток-богатырь»).
Сатирические стихотворения Толстого пользовались большим успехом. Среди враждующих политических и литературных группировок эпохи реформ Толстой пытался сохранить независимость, о чем неоднократно заявлял. Сатирические стрелы он направлял и на нигилистов («Послание к Лонгинову о дарвинизме», баллада «Порой веселой мая…»), и на либерализующийся административный порядок («Сон Попова»), и даже на самую русскую историю («История государства Российского от Гостомысла до Тимашева»). Чаще в подобных стихотворениях важен не определенный «адрес» сатиры, а блестки неидеологичного остроумия, чистый, хотя иногда и не вполне благодушный юмор. В области пародии Толстой также оказался удачлив, создав в начале 1850-х вместе со своими двоюродными братьями А.М. и В.М. Жемчужниковыми литературную маску Козьмы Пруткова (Толстому принадлежит около 10 прутковских стихотворений и, видимо, многие афоризмы).
Если в балладах и былинах Толстого речь шла о русском средневековье, то сюжеты своих поэм он черпал преимущественно в средневековье европейском. Например, поэмы «Алхимик» (1869) — о мыслителе VIII в. Раймонде Луллии; «Дракон. Рассказ XII века» (1875), написанный, в подражание Данте, терцинами. Ведущая в них тематика — религиозная. Так, в поэме «Грешница» (1858) речь идет о евангельских временах, в поэме «Иоанн Дамаскин» (1859) — об одном из отцов Церкви, авторе богодухновенных песнопений. В поэме «Портрет» (1875) — отпечаток детских воспоминаний, экстатического и почти болезненного переживания искусства и вообще сферы прекрасного. Религиозная тематика является ведущей и в драматической поэме «Дон-Жуан» (1862), в прологе которой отчетливо звучат мотивы книги библейской книги Иова.
Поэзия Толстого нашла должное признание лишь после его смерти, когда ее оценили поэты-символистам. Своевременной ее славе отчасти помешало отсутствие прижизненных сборников (единственный вышел в 1867). Широкое, в т.ч. и европейское признание он получил благодаря драматической трилогии «Смерть Иоанна Грозного» (1866), «Царь Федор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870). В изложении событий и в трактовке характеров властителей Толстой почти во всем следует Карамзину. Однако эта трилогия — не историческая хроника, не зарисовки быта и нравов старых времен: Толстому удалось воскресить жанр трагедии (указывалось, что его трилогия больше связана с трагедиями Шекспира, чем с его же хрониками, где ставились собственно исторические вопросы). Главная ее тема — трагедия власти, и не только власти самодержавных царей, но шире — власти человека над действительностью, над собственной участью.
Последним произведением Толстого стала драма из древненовгородской истории «Посадник». Работа над ней началась сразу по окончании трилогии, но завершить он ее не успел. Алексей Толстой скончался 28 сентября (10 октября) 1875 в своем имении Красный Рог Черниговской губернии от передозировки морфия, который употреблял для облегчения страданий от астмы, грудной жабы и невралгии с тяжелыми головными болями.
ak-tolstoy.ouc.ru
