Сказки народов Севера

ДОРОГОЙ ДРУГ!

Книга, которую ты держишь в руках, - сборник сказок. Это сказки разных народов Крайнего Севера, Сибири и Дальнего Востока, проживающих на огромной территории от западных до восточных границ Советского Союза, от Кольского полуострова до Чукотки.

Забитые и отсталые в прошлом, в нашей стране народы Севера окружены вниманием и заботой. Они создали своеобразную культуру, в том числе богатое устное народное творчество - фольклор. Наиболее распространённым жанром фольклора являются сказки.

Сказка скрашивала тяжёлое существование людей, служила любимым развлечением и отдыхом: рассказывали сказки обычно на досуге, после трудового дня. Но сказка играла и большую воспитательную роль. В недалёком прошлом сказки у народов Севера являлись не только развлечением, но и своего рода школой жизни. Молодые охотники и оленеводы слушали и старались подражать героям, которые прославлялись в сказках.

Сказки рисуют яркие картины жизни и быта охотников, рыбаков и оленеводов, знакомят с их представлениями и обычаями.

Героями многих сказок являются бедняки. Они бесстрашны, ловки, сообразительны и находчивы (ненецкая сказка «Хозяин и работник», удэгейская - «Гадазами», эвенская - «Находчивый стрелок» и другие).

В сказках фигурируют разнообразные элементы волшебства, вещие силы (как, например, в кетских сказках «Птичка-невеличка» и «Альба и Хосядам» или в чукотской сказке «Всемогущая Катгыргын»), духи - хозяева стихий (подводного царства, подземного и небесного миров, духи воды, земли, леса, огня и т. д.) (например, в селькупской сказке «Хозяйка огня», орочской - «Лучший охотник на побережье», нивхской - «Белая нерпа»), смерть и оживление (например, в эвенкийской сказке «Как змеев победили»).

Большое место в фольклоре народов Севера занимают сказки о животных. Они по-своему объясняют повадки и внешний вид животных (мансийская сказка «Отчего у зайца длинные уши», нанайская - «Как медведь и бурундук дружить перестали», эскимосская - «Как ворон и сова друг друга покрасили»), рассказывают о взаимопомощи человека и зверя (мансийская сказка «Гордый олень», долганская - «Старик рыбак и ворон», нивхская - «Охотник и тигр»).

Основная мысль сказки проста: на земле не должно быть места страданиям и бедности, зло и обман должны быть наказаны.

Дорогой друг! Читай эту книгу вдумчиво, не торопясь. Прочитаешь сказку - подумай, о чём она, чему учит. Как писал поэт Владимир Маяковский: «Сказка сказкою, а вы вот сделайте из сказки вывод». Вот ты и подумай, какой же вывод можно сделать из каждой прочитанной тобою сказки.

В книге ты встретишь слова, которые могут быть тебе неизвестны. Они отмечены звёздочкой, объяснение их ты найдёшь в конце книги. Это в основном названия предметов быта, домашней утвари, одежды различных народов Севера.

Читай сказки не спеша, так, как будто ты рассказываешь их своим друзьям или младшим братьям и сестрам.

Внимательно рассмотри иллюстрации к сказкам. Подумай, к какому эпизоду сказки они относятся, какой рисунок нарисовал бы ты к той или иной сказке. Обрати внимание на орнамент, одежду, предметы быта разных народов.

Желаем тебе успехов!

НЕНЕЦКАЯ СКАЗКА

Жила на свете бедная женщина. И было у неё четверо детей. Не слушались дети матери. Бегали, играли на снегу с утра до вечера, а матери не помогали. Вернутся в чум, целые сугробы снега на пимах натащат, а мать убирай. Одежду промочат, а мать суши. Трудно было матери. От жизни такой, от работы тяжёлой заболела она. Лежит в чуме, детей зовёт, просит:

Детки, дайте мне воды. Пересохло у меня горло. Принесите водички.

Не один, не два раза просила мать - не идут дети за водой. Старший говорит:

Я без пимов. Другой говорит:

Я без шапки. Третий говорит:

Я без одежды.

А четвёртый и вовсе не отвечает. Просит их мать:

Близко от нас речка, и без одежды можно сходить. Пересохло у меня во рту. Пить хочу!

А дети из чума выбежали, долго играли, к матери и не заглядывали. Наконец захотелось старшему есть - заглянул он в чум. Смотрит: мать посреди чума стоит и малицу надевает. Вдруг малица перьями покрылась. Берёт мать доску, на которой шкуры скоблят, а доска та хвостом птичьим становится. Напёрсток железным клювом стал. Вместо рук крылья выросли.

Обернулась мать птицей-кукушкой и вылетела из чума.


Закричал тогда старший брат:

Братья, смотрите, смотрите: улетает наша мать птицей!

Побежали дети за матерью, кричат ей:

Мама, мама, мы тебе водички принесли! А она отвечает:

Ку-ку, ку-ку! Поздно, поздно! Теперь озёрные воды передо мной. К вольным водам лечу я!

Бегут дети за матерью, зовут её, ковшик с водой протягивают.

Младший сынок кричит:

Мама, мама! Вернись домой! На водички, попей!

Отвечает мать издалека:

Ку-ку, ку-ку! Поздно, сынок! Не вернусь я!

Так бежали дети за матерью много дней и ночей - по камням, по болотам, по кочкам. Ноги себе в кровь изранили. Где пробегут, там красный след останется.

Навсегда бросила детей мать-кукушка. И с тех пор не вьёт себе кукушка гнезда, не растит сама своих детей. А по тундре с той поры красный мох стелется.

ТАЛА-МЕДВЕДЬ И ВЕЛИКИЙ КОЛДУН

СААМСКАЯ СКАЗКА

Повадился вокруг стойбища Тала-медведь ночью шататься. Ходит тихо, голоса не подаёт, за камнями таится - выжидает: глупый ли оленёнок от стада отобьётся, щенок ли за стойбище выскочит, ребёнок ли.

Однако как ни таись, а следы на снегу остаются. Увидали матери те следы, сказали детям:

Не катайтесь поздно при луне с горки! Тала-медведь близко. Схватит, в свою тупу унесёт, на обед задерёт.

Луна взошла, а непослушные дети всё с горки катаются.

Вылез из-за камня Тала-медведь, раскрыл свой мешок - кису, поперёк дороги поставил, а сам подальше залёг.

Покатились ребята с горки да в медвежью суму влетели!

Схватил Тала суму, на плечи взвалил, идёт домой, радуется: «Полную кису ребят несу! Вкусно поем!»

Шёл, шёл, устал, повесил суму на еловый сучок, сам под ёлкой лёг и захрапел.

Сказки народов Сибири

Алтайские сказки

Страшный гость

Жил-был барсук. Днём он спал, ночами выходил на охоту. Вот однажды ночью барсук охотился. Не успел он насытиться, а край неба уже посветлел.

До солнца в свою нору спешит попасть барсук. Людям не показываясь, прячась от собак, шёл он там, где тень гуще, где земля чернее.

Подошёл барсук к своему жилью.

Хрр… Брр… - вдруг услышал он непонятный шум.

«Что такое?»

Сон из барсука выскочил, шерсть дыбом встала, сердце чуть рёбра не сломило стуком.

«Я такого шума никогда не слыхивал…»

Хррр… Фиррлить-фью… Бррр…

«Скорей обратно в лес пойду, таких же, как я, когтистых зверей позову: я один тут за всех погибать не согласен».

И пошёл барсук всех, на Алтае живущих, когтистых зверей на помощь звать.

Ой, у меня в норе страшный гость сидит! Помогите! Спасите!

Прибежали звери, ушами к земле приникли - в самом деле, от шума земля дрожит:

Брррррк, хрр, фьюу…

У всех зверей шерсть дыбом поднялась.

Ну, барсук, это твой дом, ты первый и полезай.

Оглянулся барсук - кругом свирепые звери стоят, подгоняют, торопят:

Иди, иди!

А сами от страха хвосты поджали.

В барсучьем доме было восемь входов, восемь выходов. «Что делать? - думает барсук. - Как быть? Которым входом к себе в дом проникнуть?»

Чего стоишь? - фыркнула росомаха и подняла свою страшную лапу.

Медленно, нехотя побрёл барсук к самому главному входу.

Хрррр! - вылетело оттуда.

Барсук отскочил, к другому входу-выходу заковылял.

Изо всех восьми выходов так и гремит.

Принялся барсук девятый ход рыть. Обидно родной дом разрушать, да отказаться никак нельзя - со всего Алтая самые свирепые звери собрались.

Скорей, скорей! - приказывают.

Обидно родной дом рушить, да ослушаться никак нельзя.

Горько вздыхая, царапал барсук землю когтистыми передними лапами. Наконец, чуть жив от страха, пробрался в свою высокую спальню.

Хррр, бррр, фррр…

Это, развалясь на мягкой постели, громко храпел белый заяц.

Звери со смеху на ногах не устояли, покатились по земле.

Заяц! Вот так заяц! Барсук зайца испугался!

Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!

От стыда куда теперь спрячешься, барсук? Против зайца какое войско собрал!

Ха-ха-ха! Хо-хо!

А барсук головы не поднимает, сам себя бранит:

«Почему, шум в своём доме услыхав, сам туда не заглянул? Для чего пошёл на весь Алтай кричать?»

А заяц знай себе спит-храпит.

Рассердился барсук, да как пихнет зайца:

Пошёл вон! Кто тебе позволил здесь спать?

Проснулся заяц - глаза чуть не выскочили! - и волк, и лисица, рысь, росомаха, дикая кошка, даже соболь здесь!

«Ну, - думает заяц, - будь что будет!»

И вдруг - прыг барсуку в лоб. А со лба, как с холма, - опять скок! - и в кусты.

От белого заячьего живота побелел лоб у барсука.

От задних заячьих лап прошли белые следы по щекам.

Звери ещё громче засмеялись:

Ой, барсу-у-ук, какой ты красивый стал! Хо-ха-ха!

К воде подойди, на себя посмотри!

Заковылял барсук к лесному озеру, увидал в воде свое отражение и заплакал:

«Пойду медведю пожалуюсь».

Пришёл и говорит:

Кланяюсь вам до земли, дедушка-медведь. Защиты у вас прошу. Сам я этой ночью дома не был, гостей не звал. Громкий храп услыхав, испугался… Скольких зверей обеспокоил, свой дом порушил. Теперь посмотрите, от заячьего белого живота, от заячьих лап - и щёки мои побелели. А виноватый без оглядки убежал. Это дело рассудите.

Ты ещё жалуешься? Твоя голова раньше чёрная была, как земля, а теперь белизне твоего лба и щёк даже люди позавидуют. Обидно, что не я на том месте стоял, что не моё лицо заяц выбелил. Вот это жаль! Да, жалко, обидно…

И, горько вздохнув, ушёл медведь.

А барсук так и живёт с белой полосой на лбу и на щеках. Говорят, что он привык к этим отметинам и уже похваляется:

Вот как заяц для меня постарался! Мы теперь с ним друзья на веки вечные.

Управление образования администрации МО Алтайский район

Муниципальное бюджетное образовательное учреждение

Аршановская средняя общеобразовательная школа

Секция «Русский язык и литература»

Этническое устное творчество на примере сказок

народов Сибири, Севера и Дальнего Востока

Руководитель:

Сердюкова Надежда Константиновна,

учитель русского языка и литературы

с. Аршаново,2016

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………………….3- 4

  1. Краткая информация ряда народностей, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего востока (стр. 5)

1. Неполный перечень названий коренных народов и этнических групп, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего Востока (стр. 6)

    Краткая информация о культурном наследии ряда коренных (в том числе малочисленных) народов Сибири, Севера и Дальнего Востока (стр. 6-7)

    Образ сказителя (стр. 8)

    Жанровая классификация сказок (стр. 9)

    Сказки о животных (ненецкая сказка) (стр. 9)

    Волшебные сказки (стр. 11)

    Социально – бытовые сказки (стр. 12)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………………………13

ПРИЛОЖЕНИЕ 1………………………………………………………………………….15 – 20

ПРИЛОЖЕНИЕ 2……………………………………………………….............................21 - 22

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………23


ВВЕДЕНИЕ


Согласно энциклопедии «Народы России» (1994), на территории Российской Федерации насчитывается более 150 народов. До начала двадцатого века одни могли гордиться многовековой письменностью, шедеврами мировой литературы, у других – на далеких окраинах – не было даже письменности. Но у всех был фольклор – устное народное творчество. У каждого большого или малочисленного народа есть немало особенностей образа жизни, своеобразные природные условия, в которых складывается быт и даже внешний облик того или иного народа, культурные традиции, склад характера, которые присущи только ему. Каждый народ, большой ли, маленький ли, неповторим и уникален.

Особый интерес представляет фольклор народов Сибири: это песни и танцы, сказки и сказания, эпические песни и легенды, предания, загадки, пословицы и поговорки, народные приметы, наставления старших, заклинания и заговоры, обереги и мольбы, шаманские песнопения, современные устные рассказы. Нелегкой была их судьба. Суровый климат, зависимость от природных условий, незащищенность от болезней – все это формировало особый характер и духовный склад.

Жажда познания мира, его образного осмысления неудержимо тянуло людей к творчеству

Тема работы: « Этническое устное творчество на примере сказок народов Сибири, Севера и Дальнего Востока».

Цель работы: попытаться выявить основные сюжеты сказок народов Сибири, Севера и Дальнего Востока, узнать, чему они учат.

Задачи исследования:

    определить, какие жанры сказок присутствуют у народов Сибири, Севера и Дальнего Востока

    сравнить сказки этих народов.

Актуальность . На страницах данной работы предполагается показать то, что сказка – это элемент народного национального сознания. Живя в Сибири, на земле, принадлежащей хакасам, ненцам, эвенкам, долганам, мы должны знать и чтить традиции этих народов, потому что это и наша малая Родина.

Предмет исследования: сказки народов Сибири.

Методы исследования :

    метод исследования;

    метод погружения;

    сопоставительный анализ.

Результативность: расширение не только собственных знаний по фольклору народов Сибири, Севера и Дальнего Востока; пробуждение интереса к традициям и устному народному творчеству коренных народов Сибири.

Этапы работы :

Чтение сказок.

Определение жанров сказок.

Выявления нравственных уроков в русских сказках и сказках народов Сибири.

  1. Краткая информация ряда народностей, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего востока.

    Неполный перечень названий коренных народов и этнических групп, проживающих на территории Сибири, Севера и Дальнего Востока.

Алеуты

Алтайцы

Буряты

Долганы

Ительмены

Кеты

Коряки

Кумандинцы

Манси

Нанайцы

Нганасаны

Негидальцы

Ненцы

Нивхи

Ороки

Орочи

Селькупы

Сибирские татары

Тофалары

Тувинцы

Удэгейцы

Ульчи

Хакасы

Ханты

Чуванцы

Чукчи

Шорцы

Эвенки

Эвены

Энцы

Эскимосы

Юкагиры

Якуты

Селькупы .

У селькупов существовало несколько типов жилищ. Постоянным жилищем оленеводов круглый год был чум. В таежной зоне он использовался в основном летом, а зимним жилищем были полуземлянки различной конструкции и размеров.

Зимней одеждой у северных селькупов служила парка - распашная шуба из оленьих шкур мехом наружу. В сильные холода поверх парки одевался сокуй – глухая одежда с капюшоном из оленьих шкур.

Традиционный основной продукт южных селькупов – рыба. Наиболее распространенным повседневным блюдом в зимний период была квашеная рыба. Квасили ее вместе с ягодами в ямах. У северных селькупов заметную роль играла оленина. В качестве приправы к мясным и рыбным блюдам женщины собирали дикий лук, вместо чая пили настой можжевельника.

Орочи .

Свои поселения орочи устраивали по берегам рек на значительном расстоянии друг от друга. Наиболее распространенным жилым сооружением летом был двускатный шалаш кава с вертикальными стенками. Зимой жили в полуземлянке с очаговым отоплением. Она имела вид двускатной крыши, поставленной на землю. В конце 19 в. Стали появляться жилые дома русского типа.

Традиционная одежда – халат покроя кимано. Халаты были летние, весенне-осенние и зимние из плотной ткани, подбитой ватой. Кроме халатов, носили шубы из шкуры молодого оленя. Обувь шили из кожи тайменя. Она имела вид тапочек, с загнутыми кверху острыми, носками, с невысокими, разрезанными спереди широкими голенищами. В настоящее время большинство орочей носит одежду европейского покроя.

Основным продуктом питания была рыба. В пищу использовались практические все виды. Особенно большое значение имели кета и горбуша, их заготавливали в большом количестве. Основной способ консервации рыбы – вяление.

Ульчи.

Жилище. Ульчи вели оседлый образ жизни, жили в небольших селениях, состоящих из 2-5 домов. В селениях располагались как зимние, так и летние жилища. Старинное зимнее жилище хагду-наземное каркасное сооружение из столбов и бревен с двускатной крышей без потолка с земляным или глиняным полом. Дом отапливался двумя кановыми очагами.

Одежда. Верхней, летней, мужской и женской одеждой были матерчатые халаты капчума покроя кимоно с левой полой, застегивавшейся на правом боку. Орнамент на мужской одежде встречался редко. Зимние халаты лэбэли были утепленными. Зимой носили также меховые шубы, скроенные, как халат, и покрытые сверху хлопчатобумажной или шелковой тканью. Обувь изготовляли из рыбьей, оленьей и сохатиной кожи, нерпичьих и сивучьих кож.

Пища. Основу питания составляла рыба. Зимой основную роль играла юкола. Юколу ели сухой, размачивали и жарили на углях, из нее варили суп с добавкой круп, дикорастущих растений, морской капусты. В больших количествах запасали на зиму рыбий жир, его хранили в калужьих или сивучьих пузырях.

II . Краткая информация о культурном наследии ряда коренных (в том числе малочисленных) народов Сибири, Севера и Дальнего Востока.

Хакасы.

Наиболее распространенным и почитаемым жанром фольклора является героические эпос (алыптыг пымах ). Он насчитывает до 10-15 тысстрок, исполняется низким горловым пением (хай) под аккомпанемент музыкальных инструментов. В центре героических сказаний находятся образы богатырей-алыпов, мира с обитающими с божествами о духах-хозяевах местностей и природных явлений и др. Сказители пользовались большим уважением, их приглашали в гости в разные концы Хакасии, в некоторых родах они не платили податей. Вера в силу магического воздействия слова выражена у хакасов в канонизированных формах благопожеланий (алгыс ) и проклятый (хааргыс ). Благопожелания имел право произносить только зрелый человек, старше 40 лет, в противном случае каждое его слово примет обратный смысл.

Ханты.

Старшее поколение хантов сохраняет многие традиционные верования и культы. Традиционное устное народное творчество представлено мифами, эпическими героическими сказаниями, сказками, загадками, историческими преданиями. В них рассказывается о тотемных предках, межродовых военных столкновениях и других событиях исторического плохо. Широкое распространение имели щипковые струнные музыкальные инструменты: пятиструнная цитра 9-ти или 13-ти струнная арфа, а также одно или двухструнный смычковый инструмент. Струны для всех инструментов делали из лосиных сухожилий. В последние десятилетия у хантов сформировались профессиональные живопись и литература. Известностью пользуются хантыйские литераторы А.Тарханов, Е.Айпин, Р.Ругин, художники Г.Раишев, В.Игошев и др.

Тувинцы.

У тувинцев хорошо развито устное народное творчество различных жанров: героический эпос, легенды, мифы, предания, песни, пословицы, поговорки.

Музыкальное народное творчество представлено многочисленными песнями, частушками. Особое место в тувинской музыкальной культуре занимает так называемое горловое пеним – хоомей , в котором выделяют обычно четыре разновидности – сыгыт, каргыраа, борбаннадыр, эзенгилээр , и соответствующие им четыре мелодических стиля.

Из музыкальных инструментов наиболее распространенными были губной варган (хомус ) – железный и деревянный. Были распространены смычковые инструменты – игил и бызаанчы .

III . Образ сказителя

Длинными зимними вечерами, порой под вой пурги, когда мужчины вернулись с промысла, а женщины давно спрятали и уложили свое рукоделие, собирается народ у сказителя. Старый ненец, раскуривая свою трубку, с улыбкой поглаживает седую прядь волос, готовится к “говорке”. Все внимание на него. Тут же рядом со сказителем полулежит человек в домашней малице. Это тэланзеда – помощник, повторяющий, поддакивающий, первое после сказителя лицо. В чуме настолько многолюдно, что негде ступить. Как правило, слушатели создают сказителю благоприятные условия: хозяйки готовят вкусную еду, юноши подают старику огонь для раскуривания трубки, кто-то наливает чай во время рассказа, бросается в железную печурку несколько поленьев. А он, хозяин, сказитель, за чьим словом пришло столько жителей становища, он, лаханокула – сказочник, перед тем, как начать сказывать, “ходит мыслями далеко-далеко”. Он уже там, в сказке, среди ее героев. Еще минута-две – и вместе с персонажами сказки сказитель поведет нас в иной мир. Мир героических сражений, богатырей, стремительных оленьих гонок, в волшебный мир сказочных людей, силачей, мудрецов, смельчаков, в мир животных, птиц, рыб, которые “как люди”. Начатый вечером рассказ мог длиться всю ночь, а если и прервал сказитель повествование, то продолжение “спектакля” переносилось на следующий вечер. Днем некогда людям сказки говорить. Днем промышляют, добывают пищу, работают в оленьем стаде, находятся в пути. Женщины заняты домашним хозяйством, детьми, шьют, готовят еду.

Рассказчики, сказители различались по темпераменту, артистичности, выразительности. Одни в совершенстве владели искусством передачи текста, соблюдали последовательность изложения, употребляли традиционные обороты, сохраняя детали лексики и стиля. Другие допускали “новшества”, на ходу вносили дополнения, изменения, много импровизировали. Третьи брали знанием богатства родного языка, умением ярко, выразительно нарисовать сюжет сказки, действия героев.

IY . ЖАНРОВАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ СКАЗОК

Сказка - один из основных, распространённых и любимых жанров фольклора. Это устный прозаический рассказ бытового и фантастического х арактера. У всех народов были сказки – их любили во все времена, любят их и сегодня, любят одинаково и взрослые, и дети. Сказка развлекает, помогает отдохнуть, дарит дополнительные знания. Многое можно узнать из сказок. В них отразился дух народа, его быт, образ жизни, национальный характер. Сюжет может быть сколь угодно фантастическим, но детали повествования всегда реальные, точные, соответствующие той земле, где живёт сказка.

Сказки народов Сибири так же, как русские народные сказки делятся на волшебные, социально-бытовые и про животных. Сказку сибиряк чаще рассказывает, а не поёт, хотя в неё могут быть вставлены песенные куплеты, песенное сопровождение. В этом случае для каждого героя сказки своя песня, своя мелодия.

    СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ

Самые древние – это сказки о животных. Среди них есть сказки для взрослых и для детей. Их возникновение относится к временам первобытнообщинного строя, к временам тотемизма, когда группа людей – обычно род – связывала свое происхождение, родство с каким-нибудь животным. Человек в те давние времена смотрел на животных, как на высшие существа и преклонялся перед ними. ТОТЕМ – слово, обозначающее животное, иногда растение, или какой-нибудь предмет, являющийся предметом культа и считающийся обычно родоначальником племени. Тотем был покровителем рода. Охотники перед началом охоты рассказывали о нем сказки, чтобы им повезло. Первобытный человек не выделял себя из природы, он ставил себя в ряд с животными, и поэтому в древних сказках нет резкой грани между человеком и животным.

В особом почтении у сибиряков медведь. Ненцы считают, что медведь является их предком, поэтому о нем не говорят плохо, не ругают, не злятся на медведя. И даже настоящее название медведя “варк” не произносят, а называют мишку в разговоре “бабушка”, “дедушка”. Не говорят во всеуслышание “убьем медведя”, а употребляют более мягкий глагол: “сыхыдась” – завязали, то есть задушили.

Медведя считают своим предком и эвенки. А по поверьям нанайцев их прародитель – тигр, которого им нельзя убивать. У чукчей, коряков и эскимосов в особом почтении ворона. Нганасаны считают, что они произошли от гагары.

Замечательно отношение древних северных охотников к животным. Убитую нерпу охотник “кормил” и “поил”, то есть подносил к ее морде остатки своей еды и обливал морду пресной водой: он просил у нее прощения за то, что убил, объяснял, что вынужден был это сделать, чтобы накормить людей своего племени; он верил, что убил нерпу не совсем, убил только ее тело, а душа ее вернется в море и обретет новое тело.

Многие сказки о животных начинаются словами: ”Это было давным-давно, когда звери, птицы и рыбы умели говорить человеческим языком”. В сказках это уже совсем не те обыкновенные лисы и медведи, на которых охотятся. В сказках они становятся с особыми, похожими на людей существами. Они, как люди, живут в чумах. Ездят по тундре верхом на оленях, Переправляются через реки на лодках. Охотятся, ловят рыбу, пасут оленей. У них есть дети, семья, хозяйство, свои шаманы, обычаи и обряды. Так же, как и люди, они кочуют – аргишат. В одних сказках о животных сказители пытаются объяснить происхождение животных: “Почему у куропатки глаза красные”, “Почему у горностая кончик хвоста черный”, “Как собака себе хозяина искала”. Северные сказки о животных иногда напоминают русские народные сказки и басни. Сюжет хакасской сказки “Сух Эзи и рыбак” схож с русской народной "Сказкой про лисицу и журавля”, а сказка ”Как лиса нерпу перехитрила” похожа на сказку “Лиса и дрозд”. Во все времена в сказках и наяву лиса обманывает то людей, то птиц, то зверей. Бывает наказанной, но, случается, скрывается, убегает. Всяк на свой лад прославляет лисицыны проделки. Берется лиса оленей пасти и поедает их, отбирает у кукши детенышей, может обмануть медведя, волка, росомаху. В ненецкой сказке лиса продырявила дно лодки и завладела имуществом рыбаков. А в сказке “Как лиса богатство добывала” она притворилась больной и украла товар у ненцев. Иногда лиса тонет вместе с людьми, иногда спасается от гибели бегством.

Сказки о животных тесно соприкасаются со сказками для детей . Они невелики по объему, поучительные, интересны по содержанию. В этих сказках много моментов, достойных подражания. Детские сказки учат познавать окружающий мир, знакомят с повадками животных, учат тому, как человек должен относиться к животному и растительному миру, к земле, воде, воздуху. Как человеку важно беречь живую природу, чтобы не погубить себя, свою жизнь, жизнь будущих поколений.

Кроме животных, наводящих страх, были и добрые существа, птицы, рыбы и звери, помогающие людям, героям сказок. В северных сказках удивляет и занимает все. Звери, рыбы и птицы говорят на языке людей.

Люди понимают язык животных.

См. приложение 1 (ненецкая сказка «Белый медведь и бурый медведь»)

Б) ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

Следующие по жанру сказки, конечно же, волшебные , где герои претерпевают множество всякого рода опасностей, десятилетиями воюют с великанами, волосатыми чудовищами, со змеями с семью головами, с китами, способными проглотить целые лодки, со сказочными птицами-великанами, из носа которых вырывается огонь, а железные крылья вызывают снежный вихрь. Герои сказок то погибали в борьбе с чудовищами, то вновь оживали. В северных сказках завораживает волшебство: вот был герой и вдруг неизвестно, как и куда исчез, либо превратился в другое существо – значит, перед нами Мидерта – волшебник, колдун. Либо вот ходит герой сказки, а его не видать.

Герой волшебной сказки всегда добр, великодушен. Он не только спасает животных, которые потом помогают ему победить злую силу, он даже способен расположить злую силу к себе, как это делает Иван-царевич при встрече с Бабой Ягой в русской сказке “О молодце-удальце и молодильных яблоках и живой воде”, или «О Василисе Прекрасной», или как Очавко в ненецкой сказке “Очавко и Вадари”. Симпатии народа всегда на стороне обездоленного.

Героем волшебной сказки обычно выступает бедняк, человек, притесняемый другими: парень-сирота, падчерица, младший брат, который слывет у старших дурачком. Правда, в русских народных сказках герои могли ещё быть царями или царскими детьми, солдатами. В северных же сказках солдата заменял охотник. Народ верит в победу добра, и его герои всегда выходят победителями в поединке со злой силой, побеждают они и угнетателей, сами порой становятся царями /в более поздних сказках/. Так наивно воплощал народ вековую мечту о справедливости.

Есть и ещё различия : злые силы в русских народных сказках всегда олицетворяют зло и имеют собственные имена и биографию. Это Баба-Яга, Кощей Бессмертный, Лихо одноглазое, Змей Горыныч. В северных же сказках такие существа часто перевоплощаются и не имеют собственного имени, / исключая Хосядам/. Их называют духами подземного царства или злые духи.

К циклу сказок о поисках доли относится сказка «Два брата». Обычно сказки этой тематики построены на конфликте между бедным и богатым братом. Бедный брат живет в нужде, но благодаря своему уму, а иногда и волшебству он выбирается из нужды, достигает материального благосостояния.

В) СОЦИАЛЬНО - БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

В более позднее время сформировались бытовые сказки . В них народ, как и в волшебных сказках, прославляет трудолюбие, смекалку, товарищескую взаимопомощь, высмеивает лень, жадность, зазнайство, обжорство, осуждает обман, трусость, предательство. В бытовой сказке народ мстит угнетателям: помещикам, купцам, чиновникам. Есть селькупская сказка, где паренек Ичекочко побеждает богатого купца Корсэ. А в сказке “Белый хорек” бедному охотнику надоело, что его обманывают купцы, скупая за бесценок красивую дорогую пушнину. Он сам ловко и умело торгует драгоценными шкурами и забирает у купца сначала все его деньги, потом все дома и лодки с товарами, потом слуг, потом детей и жен и, наконец, за последнюю, самую лучшую шкурку покупает самого купца.

Мораль тех времен не всегда совместима с нашей сегодняшней моралью, и нас не могут не отталкивать жестокие поступки некоторых героев. В нганасанской сказке “Силач Сангуды” народ не приемлет войны, бессмысленного уничтожения. Герой говорит: “Зачем слабым людям воевать? Зачем им умирать?” Он предлагает сразиться двум богатырям, пусть их поединок решит исход войны. В то же время, он порицает и высмеивает войну, предлагая перед поединком провести состязание: кто из богатырей больше съест мяса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Александр Сергеевич Пушкин сказал: “Сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок”. Да, сказка – ложь, и хотя она повествует о фантастических событиях, которые в жизни произойти не могут. На деле же сказка говорит об очень важном в нашей жизни. Она учит доброте, справедливости, учит презирать хитрецов и льстецов, ненавидит злодеев, врагов, учит противостоять злу, быть уверенным и смелым. (Приложение 2). Для северян характерна вера в реальность всего происходящего в сказке. Зачастую люди верили, что богатыри, силачи, умные герои где-то живут и сейчас, в любое время могут прийти на помощь. Слушатели всегда переживали за героев, одни – за великанов, другие – за обиженных. Иногда слушатели жалеют побежденных. Неспроста рассказывают да помнят сказки. Удивляешься невероятным забавным историям, а потом понимаешь, что сказка не только забавляет, но и напоминает: необходимо гордиться теми, кто мечтает пройти дальше и увидеть побольше. Хорош тот, кто готов показать свою силу да храбрость, готов заступиться за добро. Сказки говорят, что ценна в человеке честность, смелость и находчивость. Недостойно быть не в меру болтливым, хвастливым и особенно – ленивым. Вот несколько наставлений старших своим детям, которые можно прочитать между сказочных строк:

    Над человеком, попавшим в беду, не смейся, не злорадствуй: его несчастье может обернуться на тебя – ведь жизнь переменчива.

    Никогда не поднимай руку на отца, на мать, на старого человека – может отсохнуть твоя рука, заболеешь. Когда сам станешь стариком, беды, прожитые обиженными тобою старцами, падут на тебя. Твои дети будут плохо обращаться с тобой.

    Никогда не “отрезай” (не отказывай) в просьбе старому человеку: иначе опрокинется твоя жизнь, настигнет тебя несчастье. Ночи твои удлинятся, дни станут короче.

    Не трогай руками яйца птиц, находящиеся в гнезде: они могут погибнуть. Почуяв запах твоих рук, птица может покинуть свое гнездо.

    Не ломай молодые деревца – иначе земля наша оскудеет.

    Цветы, травку не топчи – это украшение нашей земли.

    Не жалей того, что ты отдал: когда-нибудь оно к тебе вернется.

    Всегда беги навстречу старому, убогому, больному человеку, чтобы ему помочь.

    Никогда не бей ребенка, не обделяй его, не относись к нему хуже, чем к другим своим детям – иначе он отстранится от тебя и будет плохо с тобой обращаться, когда ты будешь стар и немощен.

    Об отце и матери никогда не говори плохо.

    Посуду, в которой ты от соседей принес гостинцы, назад пустой не отдавай.

    Гостя никогда “с пустыми руками” (без подарка) не отпускай – иначе он унесет счастье твоего чума.

    Гостя непременно угости чаем – иначе счастье потеряешь.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

Словарь понятий, которые будут встречаться в сказках.

АРГИШ- обоз из оленьих упряжек:

АРГИШИТЬ- ездить, кочевать.

ВАЖЕНКА-самка оленя

ДУХИ-хозяева Земли, Воды, Воздуха и Охоты.

НАРТА- легкие сани для езды на собаках или оленях.

ПОЛОГ- отгороженная оленьими шкурами часть жилища

СТОЙБИЩЕ-поселение кочевых народов Севера

ШАМАН- колдун-знахарь у народов, верящих в духов, или наделенный сверхъестественными силами посредник между людьми и божествами.

ЧУМ- разборное, конической формы жилище из жердей, обтянутых шкурами.

КАМЛАНИЕ- шаманский обряд колдовства (разговора с духами и потусторонними силами).

ПАРКА- зимняя и летняя одежда северных народов, сшитая из оленьих шкур и украшенная орнаментальной отделкой.

СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ


Эвенкийская народная сказка «Почему олень быстро бегает»

Хакасская народная сказка «Ворона Кухта»


«Да, Косой. Я – Человек – всех сильнее. В чем моя сила? В уме и сердце. Ну, Ступай!»

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ


Ненецкая сказка “Очавко и Вадари”


СОЦИАЛЬНО - БЫТОВЫЕ СКАЗКИ

Нганасанская сказка “Силач Сангуды”

Селькупская народная сказка “Белый хорек”

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

НЕНЕЦКАЯ СКАЗКА

Белый медведь и бурый медведь.

Однажды лесной Бурый Медведь пошел на север, к морю. В это время морской Белый Медведь пошел на север, к морю. В это время морской Белый Медведь пошел по льду на юг, к земле.

У самого берега моря они встретились.

У Белого Медведя шерсть встала дыбом.

Он сказал:

Ты что это, Бурый, по моей земле ходишь?

Бурый ответил:

Когда она у тебя была, земля-то? Твое место в море! Твоя земля – льдина!

Белый Медведь встал на дыбы. Бурый Медведь встал на дыбы. Они схватились, и началась борьба.

Боролись до полудня – никто не одолел. Боролись до вечера.

Оба устали, сели. Молчат. Первым заговорил Бурый. Он сказал:

Ты, Белый, оказывается, сильнее. Но я – ловчее, увертливее. Поэтому никто из нас верха не возьмет. Да и что нам делить? Ведь мы с тобой братья.

Белый Медведь сказал:

Верно, мы братья. И делить нечего. Земли наши неоглядны.

Лесной Медведь сказал:

Да,мои леса огромны. Мне нечего делать в твоих льдах.

Морской Медведь сказал:

А мне нечего делать в твоих лесах. Да я туда никогда и не заходил! Давай жить каждый на своем месте и не мешать друг другу.

Лесной Медведь пошел назад, в лес. Морской Медведь остался на берегу моря.

С тех пор Хозяин леса живет в лесу, Хозяин моря живет в море.

И никто друг другу не мешает.

Хакасская сказка

Лягушка и медведь

Шла однажды Лягушка к себе домой и устала. Ноги у нее заболели, проголодалась она. Совсем из сил выбилась и тут Журавля увидела, он вкусную пищу ел.

Не выдержала Лягушка, жалобно попросила:

Дай мне, Журавль, твоей еды попробовать. Я тебя никогда не забуду.

Ешь сколько хочешь, - Журавль отвечает. Он добрый был.

Съела Лягушка все, что у Журавля было.

Смотрим Журавль: у Лягушки на ногах живого места нет, одни косточки остались. Пожалел он ее:

Где это тебе так досталось?

И не говори! Вытащила я Муравья из воды, он меня в гости позвал. Пошла я к нему, а он меня как накинется весь муравейник, как начали кусать. Еле спаслась. Видишь, что с моими ногами. Вот так они мне за добро отплатили. Я не такая. Пойдем ко мне, я тебя хорошо угощу.

И повела Лягушка Журавля к себе. Добрались они до болота. Лягушка и говорит:

Оглянись-ка, Журавль. Кто-то идет, однако.

Журавль обернулся, а Лягушка бултых в воду, и след ее простыл.

Ждал-подождал Журавль, да так и не дождался. Вот, думает, какая неблагодарная. Сама про Муравьев рассказывала, а чем их лучше?

Проклял он Лягушку:

Быть тебе вечно с костлявыми ногами и никогда из болота не выходить!

С тех пор Лягушка живет в болоте и боится Журавля.

А Журавль обиду помнит, не может ей обмана простить. Стоит ему увидеть Лягушку, как тут же поймает ее и съест.

Муравьев Лягушка тоже боится и на сухое место никогда не выходит.

Список использованной литературы

    Народы России : энциклопедия. – Москва: Большая рос. энцикл., 1994. – 479 с.

    Павловская А. В. Русский мир: характер, быт и нравы: в 2 т. : учеб. пособие для студентов по гуманитар. специальностям / А. В. Павловская. – Москва: Слово/SLOVO, 2009. – Т. 1 . – 589, с. : ил., портр. ; Т. 2 . – 541, с. : ил. – Библиогр. в примеч.: с. 519–542.

    Варламова Г. И. Мировоззрение эвенков. Отражение в фольклоре / Г. И. Варламов. – Новосибирск: Наука, 2004. – Т. 1. – 184 с.

    Роббек М. Е. Традиционная пища эвенков / М. Е. Роббек. – Новосибирск: Наука, 2007 . – Т. 13. – 164 с.

    14. Филиппова В. В. Территории жизнедеятельности коренных малочисленных народов Северной Якутии (II половина ХХ века) / В. В. Филиппова. – Новосибирск: Наука, 2007. – Т. 14 . – 176 с.

    Народы Север о-Востока Сибири : айны, алеуты, ительмены, камчадалы, кереки, коряки, нивхи, чуванцы, чукчи, эскимосы, юкагиры / Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая; отв. ред.: Е. П. Батьянова, В. А. Тураев. – Москва: Наука, 2010. – 772 с., л. цв. ил., портр. : ил., карты, табл. – (Народы и культур ы). – Библиогр.: с. 712–767.

    Север ные сказк и в собрании Н. Е. Ончукова / подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В. И. Ереминой; Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом). – Санкт-Петербург, 2008. – 748 с.

Что значит "русская сибирская сказка"? Особая ли это сказка, отличная от тех, которые бытовали в европейской части России или на русском Севере? Конечно, нет. Корнями своими любая сказка уходит в глубокую древность, в доклассовое общество, когда не сформировались еще нации и народности. Это одна из причин того, что многие сказочные сюжеты являются международными.

«До некоторой степени сказка – символ единства народов. Народы понимают друг друга в своих сказках», – писал замечательный исследователь сказки В.Я. Пропп. Сказка структурно невероятно устойчива, она анонимна, у нее нет авторов. Это коллективный продукт. Фольклористика зафиксировала имена уникальных сказителей, но не авторов.

В Сибирь сказка, как и другие фольклорные жанры – песни, загадки, пословицы, предания, легенды, былины, – пришла вместе с первопроходцами и поселенцами из-за Урала. «Отправляясь в новое отечество, переселенцы уносили с собою, как заветное достояние предков, поверья, сказки и песни о былинах прежнего времени», – писал один из первых собирателей и исследователей сибирского фольклора С.И. Гуляев. Он полагал, что «поверья, сказки и песни» являются общими для всего русского народа «на всем неизмеримом пространстве земли русской», «но в Сибири их найдется едва ли не более, чем во всех прочих местах».

Строки эти относятся к 1839 г., однако подобный взгляд не был характерен для многих исследователей, этнографов, беллетристов – исследователей, писавших о Сибири. Взгляд на традицию устного поэтического творчества в Сибири был, скорее, прямо противоположным вплоть до конца XIX в.

Специфика сибирской сказки

Прежде всего нужно сказать, что сказка, особенно волшебная, очень трудно подвергается каким-либо значительным изменениям. Можно прочитать десятки сказок, записанных в Сибири, но так и не определить ни место, ни время их записи.

Тем не менее, определенные специфические черты у русской сибирской сказки имеются. Особенности эти определяются спецификой сибирского быта, экономической жизни прошлого. Сказка отражает мировоззрение ее носителей. Сама сохранность сказочной традиции в Сибири, особенно в таежной деревне, объясняется наличием здесь относительно архаичного жизненного уклада еще в недалеком прошлом. Отсутствие дорог, почти полная изоляция многих населенных пунктов от внешнего мира, охотничий быт, артельная работа, отсутствие образования, светской книжной традиции, удаленность от культурных центров – все это способствовало сохранению традиционного фольклора в Сибири.

Сибирь с конца XVI в. стала местом ссылки, это тоже наложило отпечаток на сказочную традицию. Многие сказочники были ссыльными, поселенцами или бродягами, которые расплачивались сказкою за ночлег и угощение. Отсюда, кстати, одна очень яркая особенность сибирской сказки – сложность композиции, многосюжетность. Бродяга, желавший остаться у приютивших его хозяев подольше, должен был постараться увлечь их длинной сказкой, которая не кончилась бы до ужина, не кончилась за один вечер, а то и за два, три и более. Так же поступали и сказочники, приглашенные на артельную работу специально для развлечения артельщиков. Они нередко соединяли в одном повествовании несколько сюжетов, чтобы сказка рассказывалась всю ночь или несколько вечеров подряд. Сказители пользовались особым уважением артельщиков, им специально выделяли часть добычи или выручки.

В сибирскую сказку проникают детали местного быта. Ее герой, часто охотник, попадает не в сказочный лес, а в тайгу. Он приходит не к избушке на курьих ножках, а к охотничьему зимовью. В сибирской сказке встречаются названия сибирских рек, деревень, той или иной местности, типичен мотив бродяжничества, скитальчества. В целом же сибирская сказка является частью общерусского сказочного богатства и принадлежит к восточно-славянской сказочной традиции.

Разбор некоторых сюжетов сказки поможет лучше понять, на какой основе и почему именно такие сюжеты возникли в сказочной традиции. При этом нужно помнить, что сказка включена в систему жанров фольклора; изолированно, сама по себе она не существует. Жанры фольклора соединены между собой множеством иногда трудноуловимых связей, обнаружить и показать их – важная задача исследователя. Мной взят один из аспектов фольклористики – тайная речь и сказочные сюжеты, с нею связанные.

Запреты и тайный язык

Большинство сказочных сюжетов, особенно волшебной сказки, рассказывающей о "тридевятом царстве, тридесятом государстве" и разных чудесах, непонятны читателю. Почему в сказке действуют именно те, а не иные герои, чудесные помощники и почему все происходит именно так, а не иначе? Излишне экзотическими, надуманными кажутся иногда даже диалоги персонажей. Например, в сказке «Богатый и нищий» непонятно, почему барину нужно называть кошку - «яснотой», огонь - «краснотой», вышку - «высотой», а воду - «благодатью»:

Пришел нищий к богатому в работники наниматься. Богатый согласился взять его при условии, если он отгадает заданные ему загадки. Показывает богатый нищему на кошку и спрашивает:

– Это что?

– Кошка.

– Нет, это яснота.

Показывает богатый на огонь и говорит:

– А это что?

– Огонь.

– Нет, это краснота.

Потакает на чердак:

– А это что?

– Вышка.

– Нет, высота.

Указывает на воду:

– А это что?

– Вода.

– Благодать, не угадал ты.

Пошел нищий со двора, а кошка и увязалась за им. Взял нищий да и поджег ей хвост. Побежала кошка обратно, запрыгнула на чердак, дом-то и занялся. Сбежался народ, и нищий вернулся, да и говорит богатому:

– Твоя яснота притащила красноту на высоту, не поможет благодать – тебе домом не владать.

Такие сказки нужно специально исследовать, отыскивая те представления в реальной жизни прошлого, с которыми сказка тесно связана. Подавляющее большинство сказочных мотивов находят свое объяснение в жизни и представлениях о мире человека прошедших эпох.

Имеет свое объяснение и сказка «Богатый и нищий». Нет сомнения, что она связана с так называемой «тайной речью». Но прежде, чем рассказывать об этом, необходимо сделать одно замечание. Когда мы хотим проникнуть в природу фольклора или древней литературы, например, пытаемся понять истоки того или иного сюжета, образа, нам необходимо прежде всего отвлечься от всех современных представлений о мире. Иначе можно прийти к неверным выводам.

Сказка – продукт прошедших эпох и мировоззрения прошлого. Исходя из этого и нужно «расшифровывать» сказку. Представления древнего человека о мире были совершенно особыми. Древний человек даже смеялся «не так» и не по той причине, по которой смеемся сейчас мы. А кому из нас придет в голову, что в качании на качелях или в катании с ледяной горки есть свой тайный смысл, что-то, кроме веселого праздничного развлечения?

Жизнь древнего человека была строго регламентирована обрядом, традицией, заполнена множеством различных предписаний и запретов. Существовал, например, запрет на произнесение при определенных обстоятельствах тех или иных имен, названий. Древний человек совершенно по-другому относился и к слову. Слово для него было частью того, что оно обозначало. Об этом пишет Дж. Фрэзер в своей работе «Золотая ветвь»:

«Первобытный человек, не будучи в состоянии проводить четкое различие между словами и вещами, как правило, воображает, что связь между именем и лицом или вещью, которую оно обозначает, является не произвольной и идеальной ассоциацией, а реальными, материально ощутимыми узами, соединявшими их столь тесно, что через имя магическое воздействие на человека оказать столь же легко, как через волосы, ногти или другую часть его тела. Первобытный человек считает свое имя существенной частью самого себя и проявляет о нем надлежащую заботу».

Имя нужно было хранить в тайне, произносили его только в определенных ситуациях. Узнав имя врага, можно было принести ему вред посредством магии и колдовства: «Туземцы не сомневаются, что, узнав их тайные имена, иноплеменник получил благоприятную возможность нанести вред путем магии», пишет Фрэзер. Поэтому многие древние народы имели обычай давать по два имени: одно настоящее, которое хранилось в глубокой тайне, второе было известно всем. Колдовство якобы действовало только при использовании подлинного имени.

Дж. Фрэзер приводит пример, как исправляли человека, уличенного в воровстве, в племени кафра. Чтобы исправить вора, «достаточно только выкрикнуть его имя над кипящим котлом с целебной водой, прикрыть котел крышкой и на несколько дней оставить имя вора в воде». Нравственное возрождение ему было обеспечено.

Другой пример магической веры в слово касается обычая негров племени бангалы с Верхнего Конго. Когда член этого племени «рыбачит или возвращается с улова, имя его временно находится под запретом. Все зовут рыбака mwele независимо от того, каково его настоящее имя. Делается это потому, что река изобилует духами, которые, услышав настоящее имя рыбака, могут воспользоваться им для того, чтобы помешать ему возвратиться с хорошим уловом. Даже после того, как улов выгружен на берег, покупатели продолжают звать рыбака mwele. Ведь духи – стоит им услышать его настоящее имя – запомнят его и либо расквитаются с ним на следующий день, либо так испортят уже пойманную рыбу, что он мало за нее выручит. Поэтому рыбак вправе получить крупный штраф со всякого, кто назовет его по имени, или заставить этого легкомысленного болтуна закупить весь улов по высокой цене, чтобы восстановить удачу на промысле».

Подобные представления были характерны, очевидно, для всех древних народов. Опасались произносить не только имена людей, но вообще любые наименования существ и предметов, с которыми были связаны соответствующие представления. В частности, широко были распространены запреты на произнесение названий зверей, рыб, птиц. Объяснялись эти запреты антропоморфными представлениями человека о природе.

В основе человеческого познания лежит сравнение. Познавая мир, человек сравнивает предметы, явления, выделяет общие и отличительные признаки. Первое представление человека – это представление о себе, осознание себя. Если люди могут двигаться, говорить, понимать, слышать, видеть, то точно так же могут слышать, видеть, понимать и рыбы, и птицы, и звери, и деревья – вся природа, космос. Человек оживляет окружающий его мир. Антропоморфизм – уподобление окружающего мира человеку – необходимая ступень в развитии человечества, в развитии его представлений об окружающем мире.

Зафиксированы антропоморфные представления и возникшие на их основе словесные запреты и у восточно-славянских народов. Русский путешественник и исследователь XVIII в. С.П. Крашенинников в книге «Описание земли Камчатки» (1755 г.) сообщает об остатках древней тайной речи у русских охотников. С.П. Крашенинников пишет, что старший на соболином промысле «приказывает», «чтоб промышляли правдою, ничего бы про себя не таили… также чтоб по обычаю предков своих ворона, змею и кошку прямыми именами не называли, а называли б верховым, худою и запеченкою. Промышленные сказывают, что в прежние годы на промыслах гораздо больше вещей странными именами называли, например: церковь – востроверхою, бабу – шелухою или белоголовкою, девку – простыгою, коня – долгохвостым, корову – рыкушею, овцу – тонконогую, свинью – низкоглядою, петуха – голоногим». Промышленники считали соболя зверем умным и, в случае нарушения запрета, верили, что он будет вредить и больше не попадется. За нарушение запрета наказывали.

Вопрос о словесных запретах у охотников разобрал Д.К. Зеленин в работе «Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии» (1929-1930 гг.). Основой запретов охотников и рыболовов он считает «прежде всего уверенность первобытного охотника в том, что звери и дичь, понимающие человеческий язык, слышат на очень больших расстояниях – слышат не только все то, что говорит охотник в лесу на промысле, но нередко и то, что он говорит дома, собираясь на промысел.

Узнавая из разговоров охотника его замыслы, звери бегут, вследствие чего охота становится неудачной. Чтобы предупредить столь неприятные последствия, охотник прежде всего избегает произносить имена животных… Так сделалось запретными на охоте собственные имена промысловых животных».

Нет ничего удивительного, что в качестве запретного слова у русских охотников упоминается и церковь. Восточные славяне до недавнего времени сохраняли многие языческие представления, восходящие к дохристианской истории, доклассовому обществу. Языческие верования вплоть до современности сосуществовали с христианскими, но не мирно и безобидно, а скорее антагонистически. Известны широкие гонения на традиционные народные праздники, игрища, забавы и т. п. со стороны русской церкви. Это не прошло бесследно для народного творчества, в том числе и для сказки. Демонологические языческие существа противостоят христианским персонажам в фольклоре – таков итог борьбы русской церкви с народными верованиями. «Горный батюшка, – свидетельствует А.А. Мисюрев о верованиях горнорабочих Урала, – является антиподом православного Бога и злейшим врагом церковных обрядов». «Я такой же человек, как и все, на мне только креста нет, меня мать прокляла», – пишет о лешем Д.К. Зеленин.

После принятия христианства русалки, например, стали мыслиться как девушки, умершие некрещеными; облики лешего, домового, черта, беса часто приобретают сходные черты – формируется своего рода общий демонологический образ. Христос никогда не смеется, в средневековой Москве существовал даже запрет на смех, а в быличках смех – примета нечистой силы. Русалка смехом, щекоткой убивает людей. Смех – признак лешего, черта. С визгом и хохотом исчезают с глаз существа, родившиеся от связи черта со смертной женщиной. Здесь очень много интересных сцеплений, которые нужно специально исследовать.

Естественно, что русский охотник в тайге, в лесу боялся упоминать христианского Бога или других персонажей Священной истории, церковь, попа. Этим он мог бы рассердить хозяев леса, повредить себе в удачной охоте и поэтому скрывал свои намерения. Отсюда всем известная поговорка «ни пуха, ни пера», которую произносили перед выходом охотника на промысел.

Точно также христианин боялся упоминать имя черта, чертыхаться, особенно перед иконами или в церкви, это было величайшим святотатством. В фольклоре немало сюжетов, в которых черт, леший являются сразу после упоминания их имен и выполняют то, о чем их просили вольно или невольно.

Культура загадок

Тайную речь донесла до нас не только сказка, но и загадка. Причем в загадке она отразилась наиболее полно. Попробуйте отгадать загадку:

Рында роет, скинда скачет,

Турман едет, съест тебя.

В данном случае отгадка – свинья, заяц и волк. Отгадки к подобным загадкам нужно знать заранее, они связаны с тайной речью. Нет сомнения, что загадки учили тайной речи, словам-заменителям. На специальных вечерах загадывались загадки, и молодые, неопытные члены сообщества, отгадывая их, учились тайной речи. Вот еще примеры подобных загадок:

Пришел шуру-муру,

Унес чики-брыки,

Мякинники увидали,

Житейникам сказали:

Житейники шуру-муру догнали,

Чики-брыки отняли.

(Волк, овца, свинья, мужик)

Пошел я по тух-тух-ту,

Взял с собой таф-таф-ту,

И нашел на храп-тах-ту;

Кабы да не таф-таф-та,

Меня съела бы храп-тах-та.

(Перевод: "Пошел на охоту, взял с собой собаку, нашел медведицу…")

Только при широком бытовании тайной речи могли существовать такие загадки. Сейчас загадки и сказки знают дети и пожилые люди. Это развлекательный жанр. В древности загадка была жанром гораздо более серьезным. В русских сказках и песнях от того, сможет ли герой отгадать загадку, часто зависит его жизнь или исполнение желаемого, например, свадьба.

В известной античной легенде сфинкс – чудовище с головой и грудью женщины, телом льва и крыльями птицы – задавал загадку путникам и убивал всех, кто не мог ее отгадать: «Кто из живых существ утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?». Сфинкс, расположившийся на горе возле Фив, погубил немало жителей города, в том числе и сына царя Креонта. Царь объявил, что отдаст царство и свою сестру Иокасту в жены тому, кто избавит город от сфинкса. Отгадал загадку Эдип, после этого сфинкс бросился в пропасть и разбился.

Отгадывание загадки, очевидно, связано с особым отношением к слову, с магией слова. Загадывание и отгадывание загадок – это своего рода поединок. Тот, кто не отгадает, оказывается побежденным.

Известны былички, в которых состязание в отгадывании загадок происходит между нечистой силой и человеком, который останется жить только в том случае, если они отгадает загадки. Вот пример такой былички, записанной в Алтайском крае:

«Собрались три девушки ворожить. Около дома, где они ворожили, лежала пропащая лошадь. Вдруг лошадь вскочила и побежала. Подбежала к дому и стала проситься в избу. Девушки испугались, обратились к бабушке. Бабушка надела им на головы чашки, подошла к двери и сказала лошади: “Если отгадаешь загадки, которые я тебе загадаю, я пущу тебя в дом, если нет, то нет”. Первая загадка: “Что на свете за три косы?” Лошадь не отгадала. Бабушка сказала ответ: “Первая – девичья, вторая – у петуха, третья – косильная”. Вторая загадка: “Что на свете за три дуги?” Лошадь не отгадала. Ответ был такой: первая – запрягальная, вторая – радуга, третья у котла дуга. Лошадь была вынуждена уйти».

В этом сюжете нет ничего экзотического, он вытекает из суеверных представлений народа. Отделаться от мертвой лошади удается, только прибегнув к магии слова, к загадке.

Вспомним «Повесть временных лет», предание о мести княгини Ольги древлянам за убийство ее мужа, князя Игоря. Мудрая Ольга как бы вызывает древлян на поединок, о чем они не догадываются, и этим предопределена их гибель. Княгиня говорит иносказательно, ее слова имеют скрытый смысл. Ольга предлагает им честь (их, как сватов, понесут в ладье) и просит их говорить: «Не едем ни на конях, ни на возах и пеши не идем, но понесите нас в ладье». Эти слова символизируют похоронный обряд. Мертвый все делает не так, как живой, о чем говорит загадка: «Умылся не так, приоделся не так, и сел не так, и поехал не так, засел я в ухаб, не выехать никак». Или: «Еду, еду не путем, погоняю не кнутом, заехал в ухаб, не выеду никак». Отгадка – «похороны».

В сказке жених или невеста часто выполняют трудную задачу явиться «ни пешком ни на лошади, ни голым ни одетым». Они разгадывают тайный смысл этой задачи, и все заканчивается благополучно – свадьбой. Сваты Ольги не понимают смысла происходящего. Символика обряда похорон используется дважды: древляне совершают омовение самих себя и пируют по своей же кончине.

Русская народная песня сохранила для нас мотивы сватания – загадывания загадок. Например, песня «Игра тавлейная». Молодец и девица играют в тавлеи (шахматы):

Играл молодец о трех кораблях,

А девица играла о буйной голове.

Уж как девица молодца обыграла,

Выиграла девица три корабля.

Молодец печалится о своих кораблях, красна девица его успокаивает:

Не печалься, не кручинься, добрый молодец,

Авось твои три корабля возворотятся,

Как меня ли, красну девку, за себя возьмешь:

Корабли твои за мной в приданое.

Обряд не заканчивается и на этом: как и положено, молодец загадывает девице загадки:

Загадаю девице загадочку

Хитру, мудру, неотгадчиву:

Ах, что у нас, девица, без огня горит?

Без огня у нас горит и без крыл летит?

Без крыл у нас летит и без ног бежит?

Девица отвечает:

Без огня у нас горит солнце красное,

А без крыл у нас летит туча грозная,

А без ног у нас бежит мать быстра река.

Следующая загадка:

Уж как есть у меня парень поваренный,

Так разве ведь он тебя за себя возьмет!

Да что взговорит душа красна девица:

Уж загадка не хитра, не мудра,

Не хитра, не мудра, лишь отгадлива:

Уж есть у меня девка-гусятница,

Уж разве она за тебя пойдет!

Состязание выиграно, девица одержала верх, показала свою мудрость. Замечательно, что здесь и невеста, как и вообще в русском обряде сватовства, называется не прямо, а иносказательно.

Сказка и пародия

Вернемся еще раз к тайной речи. Рассмотрим сказку, в которой она очень ярко представлена – «Терем мухи». В этой сказке прежде всего интересно то, как называют себя насекомые и животные.

«Ехал мужик с горшками, потерял большой кувшин. Залетела в кувшин муха и стала в нем жить-поживать. День живет, другой живет. Прилетел комар и стучится:

– Кто в хоромах, кто в высоких?

– Я муха-шумиха; а ты кто?

– А я комар-пискун.

– Иди ко мне жить.

Вот и стали вдвоем жить».

Потом приходит мышь – «из-за угла хмыстень», потом лягушка – «на воде балагта», затем заяц – «на поле свертень», лисица – «на поле краса», собака – «гам-гам», волк – «из-за кустов хап» и наконец медведь – «лесной гнет», который «сел на кувшин и всех раздавил».

Замечательно, что и загадка доносит до нас подобные метафорические наименования. Медведь в загадке – «всем пригнетыш», заяц – «через путь прядыш», волк – «из-за куста хватыш», собака – «таф-таф-та».

Обратимся опять к сказке «Богатый и нищий» и связи ее с тайной речью. Теперь эта связь достаточно ясна. Необходимо, однако, сделать еще одно очень важное замечание. Мы говорили о сакральном отношении к тайной речи, отношении очень серьезном, основанном на абсолютной вере в необходимость употребления подобной речи в жизни, в ее связь с магией слова. Сказка же – жанр, основанный на чистом вымысле, никакой связи между событиями сказки и современной действительностью нет. Тайная речь, магия слова пародируется в сказке, ее употребление подчиняется сказочным канонам.

Для сказки «Богатый и нищий» характерно, прежде всего, социальное противопоставление персонажей: нищего и богатого. Первоначально богатый одерживает верх, смеется над бедным. Он владеет тайной речью, он посвящен в нее. Богатый загадывает нищему загадки. Нищий не угадал ничего, богатый посмеялся над ним, не принял в работники.

Но по законам сказки богатый не может одержать победу над бедным. Так случается и здесь: нищий отомстил богатому, он оказался умнее его. Все заканчивается шуткой, веселым каламбуром. В этой шутке не только типичная сказочная концовка, но слышен смех и над традицией самой тайной речи, над верой в магию слова. Вот та загадка, из которой родилась данная сказка:

Темнота светлоту

Унесла на высоту,

А благодати дома не было.

(Кошка, искра, крыша, вода).

Пародируется тайная речь и в сказках о хитром солдате (Русские народные сатирические сказки Сибири. Новосибирск, 1981. №№ 91-93). Сказка «На черный день» записана у всех восточно-славянских народов, в том числе несколько вариантов – в Сибири. Сюжет ее таков:

«Жили двое стариков, всю жизнь работали, не разгибая спины. Накопили они грошей на черный день. Вот однажды старик уехал на базар, а к бабке зашел солдат. Бабка и подумала, что это “черный день” пришел. Солдат забрал все деньги да выпросил еще 25 рублей – продал старухе “солинец”. Вынул из кармана железный из бороны зуб и говорит:

– Вот ты чего варишь, то вот этим солинцем помешивай да приговаривай: “Соли, солинец, придет старик с торгу, накладет тебе в торбу, будут тебе хлопунцы, будут тебе шлепунцы! Солоно будет!”»

Чем закончилась сказка – можно предположить. Комический эффект усиливается от того, что солдат говорит иносказательной, тайной речью, и старуха его не понимает. Точно так же и в следующей сказке. Первой на этот раз загадывает загадки старуха. Она не накормила двоих солдат.

«Вот один солдат вышел на двор, выпустил скот в гумно, в хлеб снопами, приходит и говорит:

– Баушка, там скот в гумно зашел.

– А ты, случаем, не выпустил скот?

Пошла старуха в гумно выгонять скот, а солдатики тут успели себе добычу сделать: заглянули в горшок в печи, вытащили из него петуха, а положили лапоть. Приходит старуха, села на стул и говорит:

– Отгадайте загадку, дам вам покушать.

– Ну, загадывай.

Она им и говорит:

– Под сковородным затвором варится Курухан Куруханович.

– Нет, бабушка, под сковородным затвором варится Плет Плетуханович, а Курухан Куруханович в Сумин-город переведен».

Старуха не поняла, что обманута и отпустила солдат, дав им еще и по кусочку хлеба. «Отгадала» она загадку только тогда, когда вместо петуха вытянула из горшка лапоть. В другом варианте сказки этого же сборника Курухан Куруханович из города Печинска оказывается переведенным в город Суминск.

Такие сказки близки к анекдоту и выполняют одинаковую с ним функцию – высмеивают не только человеческую жадность и глупость, но и пародируют обряд. Серьезное становится смешным и веселым. Таков путь любой традиции, любого обряда, связанного с верованиями в магическую силу. В древности обряд качания на качелях был связан с верой в связь между раскачиванием вверх, подбрасыванием предметов и ростом растительности. Церковь запрещала этот обряд. Разбившихся на качелях хоронили без отпевания, часто не на кладбище, а рядом с качелями. Точно так же и катание с ледяной горки молодоженов на масленицу должно было обеспечить плодородие и будущий урожай.

У К. Маркса в работе «Трагическое и комическое в реальной истории» есть замечательные слова: «История действует основательно и проходит через множество фазисов, когда уносит в могилу устаревшую форму жизни. Последний фазис всемирно-исторической формы есть ее комедия. Богам Греции, которые были уже раз – в трагической форме – смертельно ранены в “Прикованном Прометее” Эсхила, пришлось еще раз – в комической форме – умереть в “Беседах” Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».

Речь идет о законе развития истории человечества, уяснение которого дает многое для понимания процесса развития культуры, в том числе и для понимания фольклорного процесса.

Владимир Васильев, доцент, кандидат филологических наук, Сибирский Федеральный Университет

Алтайские сказки

Страшный гость

Жил-был барсук. Днём он спал, ночами выходил на охоту. Вот однажды ночью барсук охотился. Не успел он насытиться, а край неба уже посветлел.

До солнца в свою нору спешит попасть барсук. Людям не показываясь, прячась от собак, шёл он там, где тень гуще, где земля чернее.

Подошёл барсук к своему жилью.

Хрр… Брр… - вдруг услышал он непонятный шум.

«Что такое?»

Сон из барсука выскочил, шерсть дыбом встала, сердце чуть рёбра не сломило стуком.

«Я такого шума никогда не слыхивал…»

Хррр… Фиррлить-фью… Бррр…

«Скорей обратно в лес пойду, таких же, как я, когтистых зверей позову: я один тут за всех погибать не согласен».

И пошёл барсук всех, на Алтае живущих, когтистых зверей на помощь звать.

Ой, у меня в норе страшный гость сидит! Помогите! Спасите!

Прибежали звери, ушами к земле приникли - в самом деле, от шума земля дрожит:

Брррррк, хрр, фьюу…

У всех зверей шерсть дыбом поднялась.

Ну, барсук, это твой дом, ты первый и полезай.

Оглянулся барсук - кругом свирепые звери стоят, подгоняют, торопят:

Иди, иди!

А сами от страха хвосты поджали.

В барсучьем доме было восемь входов, восемь выходов. «Что делать? - думает барсук. - Как быть? Которым входом к себе в дом проникнуть?»

Чего стоишь? - фыркнула росомаха и подняла свою страшную лапу.

Медленно, нехотя побрёл барсук к самому главному входу.

Хрррр! - вылетело оттуда.

Барсук отскочил, к другому входу-выходу заковылял.

Изо всех восьми выходов так и гремит.

Принялся барсук девятый ход рыть. Обидно родной дом разрушать, да отказаться никак нельзя - со всего Алтая самые свирепые звери собрались.

Скорей, скорей! - приказывают.

Обидно родной дом рушить, да ослушаться никак нельзя.

Горько вздыхая, царапал барсук землю когтистыми передними лапами. Наконец, чуть жив от страха, пробрался в свою высокую спальню.

Хррр, бррр, фррр…

Это, развалясь на мягкой постели, громко храпел белый заяц.

Звери со смеху на ногах не устояли, покатились по земле.

Заяц! Вот так заяц! Барсук зайца испугался!

Ха-ха-ха! Хо-хо-хо!

От стыда куда теперь спрячешься, барсук? Против зайца какое войско собрал!

Ха-ха-ха! Хо-хо!

А барсук головы не поднимает, сам себя бранит:

«Почему, шум в своём доме услыхав, сам туда не заглянул? Для чего пошёл на весь Алтай кричать?»

А заяц знай себе спит-храпит.

Рассердился барсук, да как пихнет зайца:

Пошёл вон! Кто тебе позволил здесь спать?

Проснулся заяц - глаза чуть не выскочили! - и волк, и лисица, рысь, росомаха, дикая кошка, даже соболь здесь!

«Ну, - думает заяц, - будь что будет!»

И вдруг - прыг барсуку в лоб. А со лба, как с холма, - опять скок! - и в кусты.

От белого заячьего живота побелел лоб у барсука.

От задних заячьих лап прошли белые следы по щекам.

Звери ещё громче засмеялись:

Ой, барсу-у-ук, какой ты красивый стал! Хо-ха-ха!

К воде подойди, на себя посмотри!

Заковылял барсук к лесному озеру, увидал в воде свое отражение и заплакал:

«Пойду медведю пожалуюсь».

Пришёл и говорит:

Кланяюсь вам до земли, дедушка-медведь. Защиты у вас прошу. Сам я этой ночью дома не был, гостей не звал. Громкий храп услыхав, испугался… Скольких зверей обеспокоил, свой дом порушил. Теперь посмотрите, от заячьего белого живота, от заячьих лап - и щёки мои побелели. А виноватый без оглядки убежал. Это дело рассудите.

Ты ещё жалуешься? Твоя голова раньше чёрная была, как земля, а теперь белизне твоего лба и щёк даже люди позавидуют. Обидно, что не я на том месте стоял, что не моё лицо заяц выбелил. Вот это жаль! Да, жалко, обидно…

И, горько вздохнув, ушёл медведь.

А барсук так и живёт с белой полосой на лбу и на щеках. Говорят, что он привык к этим отметинам и уже похваляется:

Вот как заяц для меня постарался! Мы теперь с ним друзья на веки вечные.

Ну, а что заяц говорит? Этого никто не слыхал.

Литературная обработка А. Гарф.

Обида марала

Прибежала красная лиса с зелёных холмов в чёрный лес. Она в лесу себе норы ещё не вырыла, а новости лесные ей уже известны: стал медведь стар.

Ай-яй-яй, горе-беда! Наш старейшина, бурый медведь, умирает. Его золотистая шуба поблекла, острые зубы притупились, в лапах силы былой нет. Скорей, скорей! Давайте соберёмся, подумаем, кто в нашем чёрном лесу всех умнее, всех краше, кому хвалу споём, кого на медведево место посадим.

Где девять рек соединились, у подножья девяти гор, над быстрым ключом мохнатый кедр стоит. Под этим кедром собрались звери из чёрного леса. Друг другу шубы свои кажут, умом, силой, красотой похваляются.

Старик медведь тоже сюда пришёл:

Что шумите? О чём спорите?

Притихли звери, а лиса острую морду подняла и заверещала:

Ах, почтенный медведь, нестареющим, крепким будьте, сто лет живите! Мы тут спорим-спорим, а дела решить без вас не можем: кто достойнее, кто красивее всех?

Всяк по-своему хорош, - проворчал старик.

Ах, мудрейший, все же мы хотим ваше слово услышать. На кого укажете, тому звери хвалу споют, на почётное место посадят.

А сама свой красный хвост распустила, золотую шерсть языком охорашивает, белую грудку приглаживает.

И тут звери вдруг увидели бегущего вдали марала. Ногами он вершину горы попирал, ветвистые рога по дну неба след вели.

Лиса ещё рта закрыть не успела, а марал уже здесь.

Не вспотела от быстрого бега его гладкая шерсть, не заходили чаще его упругие рёбра, не вскипела в тугих жилах тёплая кровь. Сердце спокойно, ровно бьётся, тихо сияют большие глаза. Розовым языком коричневую губу чешет, зубы белеют, смеются.

Медленно встал старый медведь, чихнул, лапу к маралу протянул:

Вот кто всех краше.

Лиса от зависти за хвост сама себя укусила.

Хорошо ли живёте, благородный марал? - запела она. - Видно, ослабели ваши стройные ноги, в широкой груди дыхания не хватило. Ничтожные белки опередили вас, кривоногая росомаха давно уже здесь, даже медлительный барсук и тот успел раньше вас прийти.

Низко опустил марал ветвисторогую голову, колыхнулась его мохнатая грудь и зазвучал голос, как тростниковая свирель.

Уважаемая лиса! Белки на этом кедре живут, росомаха на соседнем дереве спала, у барсука нора здесь, за холмом. А я девять долин миновал, девять рек переплыл, через девять гор перевалил…

Поднял голову марал - уши его подобны лепесткам цветов. Рога, тонким ворсом одетые, прозрачны, словно майским мёдом налиты.

А ты, лиса, о чём хлопочешь? - рассердился медведь. - Сама, что ли, старейшиной стать задумала?

Прошу вас, благородный марал, займите почётное место.

А лиса уже опять здесь.

Ох-ха-ха! Бурого марала старейшиной выбрать хотят, петь хвалу ему собираются. Ха-ха, ха-ха! Сейчас-то он красив, а посмотрите на него зимой - голова безрогая, комолая, шея тонкая, шерсть висит клочьями, сам ходит скорчившись, от ветра шатается.

Марал в ответ слов не нашёл. Взглянул на зверей - звери молчат.


Close