Алтарная преграда. Что есть что в церкви? Архитектурно-историческая шпаргалка
4. Как устроен храм?
5. Из чего будем строить?
6. Что есть что на здании церкви?
7. Купол в пол неба!
8. По ком звонит колокол?
9. Как читать символы на фасаде храма?
10. Храм внутри
11. Как читать росписи храма?
12. Как читать иконостас?
13. Что такое алтарь?
14. В честь кого освящен храм?
Обычно алтарь отделяется от средней части с помощью завесы
. Отсюда и пошло выражение «скрыться за занавес» - умереть. Сейчас роль занавеса выполняет иконостас
(от греческого eikonostasis: икона - изображение, образ + стасис - место стояния), который символизирует границу между земным и Небесным миром.
Но иконостасы в церквях появились не сразу. Конечно, Священные места отделялись от суетного мира, но не огораживались. Со временем Святая Святых стали закрывать завесой. Потом появилась низкая перегородка с дверцами посередине, на которую со временем стали ставить иконы. Символически они выполняли роль окон, через которые верующие могли «заглянуть» в духовный мир.
Если иконки суть «образом», это смешно и грехи этих педагогических средств, чтобы дать «честь» справедливую и только Бог, и тогда совершенно необъяснимо остается, что это означает древнюю веру Церкви для возвышения к прототипу - честь приписывается изображению. Но во время спора о иконоборчестве люди знали, о чем они спорят, и где между ними возникают разногласия: были юристы и иконы-гуру.
Теперь адвокаты изучают иконоборчество, не зная, защищают ли они или отрицают значки. Забудьте, что споры иконы боролись в девятом веке, чем спустя десять веков, во главе были в Византии, а не в Англии, во главе были основаны на философии Платона и Аристотеля, а не то, что из Джем, Мил и Бэкон. Что означают термины в решениях совета: изображения и изображения, напоминания, умы и т.д.
В таком виде, должно быть, иконостас перешел из Византии на Русь. Но со временем иконы на алтарной преграде начали ставить уже в несколько рядов, плотно друг к другу, пока не сложился русский тип иконостаса - высокий иконостас .
При этом иконы также располагаются в строго определенном порядке.
Самый верхний ряд - праотеческий
, представляющий ветхозаветную историю от Адама до Моисея. Здесь можно увидеть Адама, Авеля, Ноя, Сима, Авраама и т.д.
Второй ряд - пророческий
, где помещаются иконы ветхозаветных праведников, через которых было получено откровение о воплощении Спасителя и о Богородице. Это вожди, первосвященники, судьи, цари, пророки Давид, Соломон, Даниил. В центре этого ряда обычно находится икона Божией Матери «Знамение».
Третий ряд - деисус
(от греческого «молитва», «моление»). Этот ряд - важнейшая часть православного иконостаса и есть в любой православной церкви, даже если ее иконостас одноярусный. Он символизирует моление всей Небесной Церкви Христу. Центральная икона этого ряда - «Спас в силах» - изображает Иисуса как судью всего мира (в царском или архиерейском облачении на небесном престоле). Слева и справа - образы предстоящих пред Господом в молитве Богородицы и Иоанна Крестителя. Также здесь находятся иконы молящихся Апостолов и других Святых, поэтому этот ярус иногда называют Апостольским
.
Четвертый ряд - праздничный
- появился в иконостасе в XIV веке. Здесь изображается земная жизнь Христа («Рождество Богородицы», «Введение во храм», «Благовещение», «Рождество Христово», «Сретение», «Крещение», «Преображение», «Вход в Иерусалим», «Вознесение», «Троица», «Успение Богоматери», «Воздвижение Креста») - то есть главные православные праздники.
Нижний (местный
) ряд уникален в каждом храме. По обеим сторонам от Царских Врат помещаются иконы Спасителя и Богоматери, а рядом с образом Христа - храмовая икона, изображающая тот праздник или того святого, которому посвящается храм. По ней всегда можно определить название храма. Выбор остальных икон ряда зависит от местных потребностей и характера церкви.
Значок напоминает какой-то прототип, то есть пробуждает духовное зрение в уме. Для того, кто ясно и сознательно созерцал это видение, новое, вторичное через иконическое видение также ясно и сознательно. Икона пробуждает подсознательное восприятие духовного; во всяком случае, это не только подтверждает, что существует такое восприятие, но и создает возможность такого личного опыта ощущения или приближения к сознанию. На пике молитвы за возвышенные иконы аскетов не раз были не только окно, через которое видно, изображенные лица, но и дверь, через которую эти лица вошли в чувственном мире.
Часто над Царскими Вратами располагается икона «Тайная Вечеря» , которая указывает, что в алтаре происходит то же самое, что происходило в Сионской горнице. Царские Врата символизируют врата Царствия Небесного, и на них нередко изображаются иконы «Благовещения Пресвятой Богородицы» и четырех Евангелистов.
Есть также Северные и Южные Дьяконские врата
. Они служат для прохода священнослужителей в алтарь. Справа - на южной двери изображают либо Архангела Михаила, либо архидиакона Стефана, либо первосвященника Аарона. Слева - на северной двери - изображаются либо Архангел Гавриил, либо диакон Филипп (архидиакон Лаврентий), либо пророк Моисей.
А в центре над верхним рядом иконостаса находится крест (Голгофа) - символ искупления человечества.
Именно по иконам святые чаще всего спускались, когда они явились молящимся. Аналогично, неопытный ученик должен быть показан кровеносные сосуды, например, окрашенные краской, так что его внимание может быть направлено на их пути и направления; поэтому для новичка в геометрии линии и поверхности, которые важны для аргументации, должны быть выделены толщиной и типом штриха и даже цветом; это также относится к первым шагам в моральном воспитании, когда, с иллюстративными примерами болезней, бедствий и внешних страданий, тренер описывает последствия пороков.
Такой тип иконостаса является самым распространенным, но число ярусов может уменьшаться до одного ряда, с обязательным изображением «Тайной Вечери» над Царскими Вратами. Также иногда под иконами нижнего ряда, почти у пола, помещались изображения языческих философов.
Иконы в храме размещаются и вне иконостаса - в киотах (застекленных рамах) на стенах и на аналоях. При этом особо почитаемые иконы закрывают окладами - чеканным или литым металлическим украшением часто с драгоценными камнями. Оклад крепится к иконе поверх красочного слоя так, что остаются видны только лики, кисти рук и иногда стопы ног. Оклад иконы является своего рода ковчегом, сохраняющим святыню. Иногда оклад иконы делается из золотого шитья, жемчуга, бисера или резного позолоченного дерева.
Но когда внимание уже стало гибким и без помощи внешних особенностей фокусируется на объекте, он может тщательно отделить от шума сенсорных впечатлений определенный признак или объект, хотя и потерянный среди других, привлекая внимание, но ненужное для понимания то отпадает необходимость в ощутимых опорах внимания. То же самое относится и к созерцанию поверхностного - духовного мира - невидимое находится недалеко от нас, но окружает нас; и мы, как дно океана, плачем в свете света. Но из-за отсутствия привычки из-за незрелости духовного зрелища мы не замечаем этого мирского царства и часто даже не подозреваем о его присутствии, но только с нашим сердцем мы нечетко ощущаем общую природу духовных течений вокруг нас.
Иконостас имеет и великую силу благодатного действия, очищающего души созерцающих его людей, сообщающего им благодать Духа Святого настолько, насколько точно соответствуют образы иконостаса своим первообразам и их небесному состоянию. В молитве на освящение иконостаса очень подробно вспоминается Богоустановленность, начиная от Моисея, почитания святых образов в отличие от почитания образов тварей в качестве идолов и испрашивается у Бога дарование благодатной силы Духа Святого иконам, дабы всякий, взирающий на них с верой и просящий через них у Бога милостей, получал исцеление от болезней телесных и душевных и необходимую поддержку в духовном подвиге спасения своей души. Такой же смысл содержится и к молитвах на освящение всех вообще икон и священных предметов.
Когда Христос исцелял слепых по рождению, зритель сначала видел проходящих людей, как деревья, - это первоначальное формирование небесных видений. Но мы не видим листовки как деревья или солнечную тень отдаленной птицы, хотя более чувствительные иногда видят мощные мухи ангельских крыльев, но только чувствовали себя легким бризом. Икона - это небесное зрение, а не совсем такое - это линия видения. И само окно, то есть вне его отношения к свету, вне его функций, неактивное, мертвое, вовсе не окно, изолированное от света, это только дерево и стекло.
Иконостас, как и любые иконы, освящается особыми молитвами священников или епископов и окроплением святой водой. До освящения святые образы, хотя и посвящены Богу и Божественному и в некотором смысле уже священны благодаря своему духовному содержанию и смыслу, тем не менее остаются еще изделиями рук человеческих. Чин освящения очищает эти изделия и сообщает им церковное признание и благодатную силу Духа Святого. После освящения святые образы как бы отчуждаются и от своего земного происхождения, и от своих земных создателей, становясь достоянием всей Церкви. Это можно пояснить примером отношения религиозного сознания к картинам мирских художников на духовные темы. Смотря на любую мирскую картину, где изображены Иисус Христос или Дева Мария, или кто-либо из святых, православный человек испытывает законное чувство благоговения. Но поклоняться этим картинам как иконам, молиться на них он не будет, потому что они неканоничны и не содержат должной догматической полноты в трактовке святых образов, не освящены Церковью как иконы, а значит, не содержат в себе благодатной силы Духа Святого.
Мысль проста, но люди почти всегда останавливаются где-то посередине, хотя лучше не доходить до середины или пройти; обычное восприятие символа как нечто независимое, хотя и частично условное, как нечто истинное, в основном ложно, потому что символ либо больше, либо меньше. Если символ целесообразен и достигает своей цели, он действительно неотделим от него - от высшей реальности, открытой им; если он не проявляет свою реальность, то он не достигает своей цели и не может вообще найти соответствующую организацию и форму; это, в свою очередь, означает, что лишенный их, символ не является символом, это не инструмент духа, это всего лишь сенсорный материал.
Иконостас поэтому является не только объектом молитвенного созерцания, но и объектом самой молитвы. К образам иконостаса верующие обращаются с прошениями о земных и духовных нуждах и по мере веры и Божия смотрения получают просимое. Между верующими и святыми, изображенными на иконостасе, устанавливается живая связь взаимного общения, которая есть не что иное, как связь и общение Небесной и земной Церквей. Небесная, торжествующая Церковь, представленная иконостасом, оказывает деятельную помощь земной, воинствующей или странствующей Церкви, как принято ее называть. В этом смысл и значение иконостаса.
Повторимся: само окно отсутствует, потому что, поскольку все средства культуры и понятие конституции постоянно содержат целесообразность - то, что неуместно, не является феноменом культуры. Поэтому либо окно светлое, либо дерево и стекло, но оно никогда не может быть простым окном. Таким образом, значки являются «видимыми изображениями секретных и сверхъестественных очков», как это определено Святым Дионисием Ареопагитом. Икона всегда больше, чем она сама - когда это небесное видение или что-то меньшее - если оно не раскрывает сознанию сверхчувственный мир, тогда его нельзя назвать иначе, чем раскрашенная доска.
Все это можно отнести к любой иконе, в том числе и находящейся в жилом доме, и к настенным росписям храма. Отдельные иконы в разных частях храма и в частных домах, а также настенные росписи в храме имеют и силу Духа Святого, и способность через свое посредство вводить человека в общение с теми святыми, которые на них изображены, и свидетельствуют человеку о том состоянии обоженности, к которому и он сам должен стремиться. Но эти иконы и композиции стенных росписей или не создают общего образа Небесной Церкви, или не являются тем, чем является иконостас, а именно средостением между алтарем (местом особого присутствия Бога) и собранием (экклисией), церковью, совместно молящихся в храме людей. Поэтому иконостас есть совокупность образов, обретающих особенный смысл оттого, что они составляют алтарную преграду.
Глубоко мошенничество - это современное направление, которое считает, что иконопись должна видеть древнее искусство, живопись. Мошенничество заключается прежде всего в отрицании собственной силы живописи; и она больше или меньше, чем она сама. Цель каждой картины - привести зрителя в реальность, лежащую в основе восприятия холста восприятия и цветов, - а затем картина работает со всеми символами, их главной онтологической характеристикой, чтобы быть тем, что она символизирует.
Цель иконы - привести ум в духовный мир, раскрыть «секреты и сверхъестественные очки». Если, по признательности или чувствительности, зритель-зритель не достигнет этой цели, если он не пробудит даже малейшего чувства реальности другого мира, так как иод-пахнущие водоросли все еще свидетельствуют о существовании моря, что еще может скажем об этой иконе, за исключением того, что она не вошла в круг культурных работ, и поэтому ее ценность материальна или, в лучшем случае, археологична. Система изображения в «Железной лампе» Димитара Талева.
Средостение между Богом и земнородными людьми Церкви Небесной, являемое иконостасом, определяется также глубиной догмата о Церкви, как о необходимейшем условии личного спасения каждого человека. Без посредничества Церкви никакое напряжение личного стремления человека к Богу не введет его в общение с Ним, не обеспечит ему спасения. Человек может спастись только как член Церкви, член Тела Христова, через таинство Крещения, периодического покаяния (исповеди), Причастия Тела и Крови Христовых, молитвенного общения со всей полнотой Небесной и земной Церкви. Это определено и установлено
Художественная литература - это искусство речи, благодаря которому она открывает большие общественно-экономические и исторические процессы того времени глазами человека. Человек всегда является центром образа, и благодаря своей судьбе возраст воссоздается.
В романе «Железная лампа» Димитар Талев воплощает переходный период духовного пробуждения и возрождения в городе Преспа через богатую систему изображений. Семья Стояна Глаушева и Султана, единорога Хаджизерафима, символизирует свое время, потому что она отражает в общих чертах важные исторические процессы. Моментом преодоления рабства, освобождения человеческого духа, осознанием миссии прогресса и совершенства является индивидуальный акт опыта Стоян, Султана, Лазар, Катерина.
Самим Сыном Божиим в Евангелии, раскрыто и объяснено в вероучении Церкви. Вне Церкви нет спасения: «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец» (русская пословица)!
По мере необходимости или случая общение верующего человека с Небесной Церковью и прибегание к ее посредничеству может быть чисто духовным - вне храма. Но поскольку речь идет о символике храма, то в этой символике иконостас есть необходимейший внешний образ посредничества Небесной Церкви.
Через образ Климента Бенькова была воссоздана идея просвещения народа, борьба за отдельную болгарскую церковь и участие простых людей в управлении городом. Авраам Немтур - художественный образ оппозиции перед лицом греческой общественности, против которой сражается Лазар Глоушев. Не имеет значения в художественном воздействии романа образ Нии, прекрасной дочери Аврама Немтура, в которой Лазар влюблен. Кэтрин влияет на читателя силой ее женственности, пламенной любви, которая сияет трагическим свечением.
Написав судьбу своих героев, Димитар Талев раскрывает историю нашего народа в мрачных веках рабства, века, освещенные яркой идеей духовного освобождения. Роман начинается с мятежного поведения Стояна Глаушева из деревни Гранс, которая убивает гончую гончей, и это является достаточным основанием для того, чтобы он не оставался в деревне и не оставил его. Его усердие, нежный характер и терпение помогают ему создать одну из самых уважаемых семей в Преспе. Основное достоинство этого Султан, потомок семьи обедневшего хозяина, но не утратило чувство собственного достоинства и достаточной духовную энергии, чтобы возродить славу гонку Серафима.
Иконостас устраивается на том же возвышении, что и алтарь. Но это возвышение продолжается от иконостаса на некоторое расстояние внутрь храма, на запад, к молящимся. Возвышение это бывает на одну или несколько ступеней от пола храма. Расстояние между иконостасом и окончанием возвышенной площади насыпается солеей (греч. - возвышение). Поэтому возвышенная солея называется внешним престолом в отличие от внутреннего, что в середине алтаря. Это название в особенности усваивается амвону - полукруглому выступу в середине солеи, против Царских врат, обращенному внутрь храма, к западу. На престоле внутри алтаря совершается величайшее таинство претворения хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, а на амвоне или с амвона совершается таинство Причащения этими Святыми Дарами верующих. Величие этого таинства требует и возвышения места, которого преподается Причастие, и уподобляет это место в некоторой степени престолу внутри алтаря.
Несмотря на то, что она является сторонником традиции, сама Султана сама их нарушает, забрав в свой дом молодого незамужнего крестьянина, который помогает в сельском хозяйстве. С ее практическим умом она понимает, что она бедна, чтобы ее поместили в богатую сферу преспанцев, но слишком авторитетно вступать в брак с бедным человеком. Он по-своему выступает против традиции, создавая семью с неизвестным, но, видимо, хорошим, кротким, трудолюбивым и сердечным Стояном Глаушевым.
Эта переполненная семья, в которой рождаются восемь детей, фокусируется на всех изменениях, происходящих в Преспе. Именно в этой семье Рильский монах, благословляющий его благословение, помогает понять простую истину этого века: Никто не может и не может жить для себя в одиночку. У нас есть собственный дом и наше домашнее хозяйство, но у нас есть собственный народ, и, поскольку мы слабы, мы настолько сильны вместе.
В таком устройстве возвышения таится удивительный смысл. Алтарь не оканчивается на самом деле преградой - иконостасом. Он выходит из-под него и от него к людям, давая возможность всем понять, что для людей, стоящих в храме, совершается все, что совершается в алтаре. Это значит, что алтарь отделяется от молящихся не потому, что они менее, чем священнослужители, которые суть сами по себе такие же земнородные, как и все, достойны находиться в алтаре, а для того, чтобы явить людям во внешних образах истины о Боге, небесной и земной жизни и порядке их взаимоотношения. Престол внутренний (в алтаре) как бы переходит в престол внешний (на солею), уравнивая всех под Богом, дающим людям Свое Тело и Кровь в общение и исцеление грехов. Правда, те, кто совершают священнодействие в алтаре, облечены благодатью священного сана для возможности беспрепятственно и небоязненно совершать Святые Тайны. Однако и благодать священного сана, давая возможность священнодействия, не выделяет священнослужителей в человеческом плане от остальных верующих. Епископы, священники и диаконы перед Причащением Святых Таин читают ту же молитву, что и миряне, которой исповедуют себя худшими из всех грешников («от них же первый есмь аз»). Иными словами,священнослужители не потому имеют право входа в алтарь и совершения Таинств, что они чище и лучше других, а потому, что Господь благоволил облечь их особой благодатью для совершения Таинств. Это показывает всем людям, что для того, чтобы духовно приблизиться к Богу и стать соучастником Его Таинств и Божественной жизни, нужна особая освященность и очищенность. Благодать священного сана является как бы прообразом восстановления в людях образа Божия, обожения людей в жизни вечной Царства Небесного, знамением которого является алтарь. Эта мысль выражена особенно наглядно в богослужебных одеждах священных лиц.
Именно в эту ночь Лазар понимает миссию своей жизни: «Я буду вести людей, я». Он понимает, что один из обычных, но либеральных и мятежных людей должен вести народ к борьбе за просвещение и независимую церковь. Во имя генерала он игнорирует свою личную предвзятость и любовь к Ние, дочери греческого викария Аврама Немтрура.
Рильский монах также молится грешнице Катерине, чьи глаза читают глубину и силу. Если любовь в библейском смысле этого слова считается грехом, Кэтрин - образ грешника, который выступает против патриархальных законов и становится жертвой человеческих предрассудков. Любовь в эпоху Возрождения интерпретируется как импульс человека к прекрасному, совершенному, духовному преследованию, плотской радости. Отношения между Кэтрин и Раффой Клинче интерпретируются Султаной как серьезный грех, как подавление патриархальных законов.
